- Зачем он мог понадобиться ярганам?
Иринья пожала плечами.
- Не знаю. По мне, камень как камень. Папаня дал мне его еще в Мангазее, перед самым уходом. Сказал, что если расстанемся, этот камень меня к нему приведет. И посмеялся. Пошутил наверно. Как какой-то камень может привести меня к нему? Любил он такие шутки.
Макарин глянул сквозь камень на костер и увидел расплывающиеся сполохи.
- Варза-то может и пошутил, - угрюмо сказал сзади Шубин, – а вот ярганы в эту шутку всерьез поверили. А может и не только они.
- Надо осмотреть все в округе, - сказал Макарин, возвращая камень девке. – Наверняка что-то осталось от тех, кто на корабль напал.
- Нечего здесь осматривать, - сказала Иринья. – Вытащили они все. Даже доски обшивки хотели снять, да видать поняли, что не довезут.
- Следы всегда могут найтись, - сказал воевода.
Они с Макариным выбрались на палубу, оставив Шубина с самоедом изучать внутренние отсеки, а двух казаков – сторожить Иринью.
- Странное дело, - сказал Кокарев. – Повсюду в досках торчат наконечники стрел с пулями. Обычно дикари их с собой забирают, если могут, и потом не раз используют. Да и не только дикари. Наши тоже. В этих краях снаряжение дорого стоит, незачем разбрасываться. Значит, уходили они отсюда в спешке. Почему? Их что-то спугнуло? Они успели вынести весь груз, вычистили все внутри, разобрали на доски надстройку, срубили мачту, чтобы ее издалека видно не было. Сняли такелаж и парусину. Стали разбирать корпус и собирать наконечники. И сбежали.
Он поковырял ножом один из наконечников, застрявший в обрубке мачты.
- А еще я смотрю, это был действительно сброд. Стрелы разные. И самоедские, и вогульские, и югракские. И пуль много. Огнестрел явно был с обеих сторон, - воевода посмотрел на Макарина. – Кажется я догадываюсь, кто были эти разбойники.
В проеме, ведущем к лестнице, появился Шубин.
- Нашли кое-что, - сообщил он. – Гляньте-ка.
Иринья все также сидела у еле трепыхающегося костерка. Двое казаков сумрачно стояли у нее по бокам. За ней, в кромешной темноте, угадывались сваленные в кучу остатки каких-то досок.
- Мы тут решили еще одну перегородку сломать, - сообщил Шубин. – Мало кто про нее знает, но она на каждом поморском коче случается, мы за ней обычно съестное храним. И вот.
Он указал вперед. Воевода посветил факелом.
За кучей заплесневелого деревянного хлама стоял улыбающийся Хадри, а у его ног лежала скорчившаяся мумия. Кокарев подошел ближе, наклонился, рассматривая.
Судя по остаткам широкой кустистой бороды, это был не дикарь, но скукожевшееся почерневшее лицо не позволяло толком его рассмотреть. Зато хорошо были видны выцветшие цветные полосы, нанесенные на лоб и щеки. Голову мумии покрывал медный обруч с нацарапанными кругами, высохшие руки торчали из суконной хламиды, испещренной узорами и вышивкой. По бокам свисала бахрома с привязанными медными и костяными фигурками. На проржавевшем наборном поясе висели мелкие кости и птичьи черепа.
Кокарев сплюнул.