Мистер Вечный Канун. Город Полуночи,
Это была комната Скарлетт Тэтч. Пустая кровать. Окно распахнуто. За ним — бушующее море и грозовые тучи. Ветер подхватывает занавески. И никого…
Виктор тяжело вздохнул — он действительно уже почти поверил, что отец здесь.
Понадеявшись, что тетушка Скарлетт каким-то образом освободилась, что она сдержит обещание и вызволит отца, он еще раз посмотрел на отражение ее пустой комнаты — та выглядела донельзя мрачно.
— Нам нужно торопиться! — взволнованно напомнил Уик. — И дело не только в приближающейся полуночи! Скорее!
Виктор закрыл дверь, и они с Уиком поспешили к лестнице.
Незадолго до этого кто-то в один момент вдруг прекратил бродить из угла в угол и остановился на одном месте.
На зеркале гардероба помадой было написано:
Это была комната Скарлетт Тэтч, но не совсем она. В отличие от настоящей комнаты, здесь все тонуло словно в чернилах и лишь немного света проникало через открытое настежь окно, да и то лишь в те мгновения, когда вдали сверкали молнии.
Гарри Кэндл стоял у окна, а полупрозрачные, как призраки, занавески вытанцовывали на ветру. За окном бушевало штормовое море, оно подступало к самой стене дома, и волны бились о нее, будто о борт судна. Вода была черной и пенной, а затянувшие небо графитовые тучи висели низко-низко, почти над самой крышей.
На туалетном столике сидел кот. Он едва слышно мурчал, подыгрывая грозе за окном. На его глазах была повязка, но это не мешало ему следить за каждым движением Гарри.
Коннелли был фамильяром Корделии, и Гарри уже шесть лет мирился с его присутствием — коту часто взбредало в голову полежать на диване в его кабинете. Гарри обычно работал за столом, пока его не отвлекало царапанье в дверь. Он вставал с кресла и открывал, веля коту убираться прочь, а затем захлопывал дверь перед его наглым носом, поворачивался, чтобы вернуться к столу, а кот уже тут как тут — с невинным видом моет лапку на диване.
От Коннелли было невозможно отделаться, и даже здесь и сейчас — кто бы мог подумать?! — он составлял ему компанию. Гарри всегда знал, что это не простое животное, но и подумать не мог, что кот может разгуливать по зазеркалью, как по обычному миру.
Блуждая по этим черным коридорам, Гарри встречал Коннелли несколько раз, но прежде тот не обращал на него внимания, будто у него были свои дела: кот то появлялся, то исчезал. И вот теперь он здесь: сидит, мурчит и ждет чего-то от него, Гарри, словно намекает, словно исподволь подталкивает к какому-то решению.
На кровати лежала женщина в алом платье. Она была мертва — белоснежные руки нелепо раскинуты в стороны и заломлены, тело изогнулось, вместо лица — окровавленная маска, словно кто-то сгрыз его. Кровь растеклась из-под головы Скарлетт Тэтч по простыням и образовала рисунок на них — некое подобие уродливой бабочки.
Еще недавно эта женщина хотела забрать его с собой, увезти отсюда. Как жаль, что она не успела. Скарлетт и правда была там, где бушует море, но…
Больше нет надежды.
Гарри говорил с ней всего несколько часов назад. Или ему так казалось… Быть может, он и вовсе был здесь всегда — родился под боком у мертвого тела в алом платье, а вырос под кроватью, где лежал труп мужчины, превращенный в папье-маше и с ног до головы исписанный, как страницы чьего-то дневника.
Джим Гэррити, старый друг…
Скарлетт Тэтч, женщина, которая любила Гарри…
Они были реальны или представляли собой очередные абсурдные порождения этого места?