— Всего лишь тот, для кого важна именно эта… как вы выразились, версия жертвы.
— Он не Сэр, — подтвердил Уик.
— Я вам не верю, — заявил мистер Гласс.
— А мне незачем вам лгать, мистер Зеркало, — сказал Виктор. — Мама убила остальных… мистера Биггля и прочих и соединила их с Иеронимом. А я… он сказал, что если я хочу найти Сашу, то мне нужно отправиться за ней сюда, и я ему поверил. Черт! Какой же я дурак…
Мистер Гласс чуть качнул головой, прищурился.
— Да, вы не он. — Он снова перевел револьвер, нацелив его на Виктора. — Тот, кого я знаю под именем «мистер Эвер Ив», никогда не назвал бы себя «Иеронимом» — для него это было бы в высшей степени вульгарно и пошло. Даже из хитрости он на такое не пошел бы: босс считает себя совершенно непредсказуемым, но он заблуждается. Посему выходит, вы — Виктор Кэндл. Но я все равно вам не верю. Пусть даже вы не тот, за кого я вас принял, как можно доверять тому, кто делил с ним одну голову?
Виктор про себя выругался — что может быть более бессмысленным, чем пытаться убедить собеседника в том, что твои слова искренни, когда тот зациклен на мнительности и подозрениях? Особенно если ты так похож на того, другого, чьи намерения и поступки отличаются от твоих, как Черный город — от реального мира. То есть с первого взгляда неотличимы, но на самом деле прямо противоположны.
— Делил с ним одну голову… — протянул меж тем Зеркало. Он о чем-то задумался. — Одну голову… Может, убивать вас вот так сразу было бы ошибкой, мистер Кэндл. Может, именно вы поможете мне.
— Но чем я могу вам помочь?
— Он что-то скрывает здесь, — произнес мистер Гласс, пристально следя за реакцией как Виктора, так и Уика. — Здесь, в зазеркалье, есть то, перед чем он уязвим. Он вскользь упоминал об этом при мне. Это точно не его жертва… что-то другое! Вы думали его головой. Его голова — это ваша голова! Ваши ноги ходили туда, где бывал он. Должно быть что-то, о чем вы могли случайно узнать! Одну из его сокровенных тайн. Если хотите, чтобы я вам поверил, назовите то, что мистер Эвер Ив пытается скрыть. Иначе — прошу меня извинить…
Рука с револьвером перестала дрожать и напряглась, а палец едва заметно коснулся спускового крючка.
Виктор молчал. Он прекрасно понимал, что любое сказанное им слово сейчас обязательно все испортит. Что он мог знать? Да еще такого, чего не знают ближайшие подручные Иеронима… И вдруг, словно услужливый библиотекарь, память открыла нужную картотеку, помогая отыскать формуляр с номером пропавшей книги. Даже не книги, а тетради… его собственной рабочей тетради и той фразы, что неизвестно откуда в ней появилась.
—
— Что вы сказали? — дрожащим шепотом произнес Зеркало. Он понял — это оно.
— Иероним написал это в моей тетради, — пояснил Виктор.
— Кому написал?!
Глаза мистера Гласса загорелись в волнении.
— Не знаю. Но сделал он это… сделал это… — Виктор Кэндл вдруг вспомнил, как поднимался с пола в комнате с часами, вспомнил лучи полуденного солнца, проникающие внутрь через прорези циферблата, вспомнил, как, пошатываясь, спускался по винтовой лестнице. — Он написал это в Глухой башне. Именно там. Да…
— Глухая башня? — удивился Зеркало.
— Башня с часами…