То самое чувство

Взявшись за руки, мы бродили по аллеям, сидели на скамейках и разговаривали, даже, скорее, выговаривались друг другу. Я спрашивала его об учебе в Англии, он меня – почему решила связать жизнь с "ментовкой". Рассказывали о музыке, которую слушаем, фильмах, которые смотрим, книгах, которые читаем. О мечтах и планах на будущее. Мне было легко и спокойно, я словно общалась с подружкой, а не с парнем. На свиданиях с Дэном я чувствовала себя совершенно иначе, тряслась, как на вершине вулкана. Или, скорее, как кролик перед удавом. Постоянно что-то не то говорила, или, наоборот, напряженно молчала, не зная, что сказать. Все время дергалась, ждала чего-то, замирая то ли от страха, то ли от предвкушения. Опасалась, что он что-то сделает. Или не сделает…

С Никитой я чувствовала себя уверенной и защищенной. Когда я начинала вздрагивать от холода, он усаживал меня спиной к себе и обнимал, укутав в полы своего пальто. И я согревалась. Одно из таких объятий и переросло в наш первый поцелуй, о котором так бесцеремонно спросила Алька. Я даже не поняла, как это произошло. Просто он вдруг наклонился ко мне и коснулся губами моих губ. Так просто и нежно. Отстранился, посмотрел на меня и поцеловал еще раз. Так трепетно и чувственно. И еще. На этот раз задержавшись на моих губах и требуя большего. Так естественно, что я даже не успела испугаться и, как обычно, подумать, что мне надо бежать, иначе он узнает о моей неискушенности на почве поцелуев. Мои губы сами собой приоткрылись ему навстречу, и поцелуй закружил меня, увлек, вознес на девятое небо. Или то были облака?..

Я забыла обо всем – и что не умею целоваться, и что боюсь, и что стесняюсь делать это в общественном месте на глазах у всех. В голове не было ни единой мысли, ни капли страха, ни толики сомнения, лишь наслаждение, упоение моментом. Только здесь и сейчас. Только я и он. И только наш первый, волнующий, крышесносный поцелуй.

Потом этих поцелуев было еще много. И таких же невинных, и более жарких, глубоких, лишающих чувств и сбивающих дыхание. Когда, оторвавшись друг от друга, мы еще долгое время не могли отдышаться. И снова стремились навстречу друг другу. Мы целовались везде – и в машине, и в подъезде, и просто на улице. И меня не беспокоило, что кто-то может нас увидеть, хотя скажи мне это кто-то всего пару дней назад, я бы ни за что не поверила. Большей трусихи, чем я, невозможно представить.

Но когда я с Никитой, вся моя зажатость, скованность и неуверенность куда-то улетучиваются. С ним мне хорошо и надежно. С ним я по-настоящему счастлива.

16 То самое чувство: Сомнение

После будоражащего фильма о техногенных катастрофах, просмотренного на уроке ОБЖ, мы с Виолеттой, переходя в класс МХК, оживленно делимся впечатлениями об увиденных подробностях аварии на Фукусиме. Она задела нас сильнее остальных изученных радиационных катастроф, потому что о ней мы еще совсем недавно сами слышали в новостях, она была, можно сказать, нашей современницей. Оттого казалась наиболее реальной и страшной. А заходя в кабинет культуры, обнаруживаем за нашей партой невозмутимую Викторию, на первые уроки по не сказать чтобы регулярной, но не такой уж и редкой традиции, не явившуюся.

– Опять проспала? – спрашиваю, занимая свое место рядом.

Виолетта кидает свою сумку на стул за партой позади меня и усаживается на эту же парту поближе к нам.

– Проспишь тут… – раздраженно ворчит блондинка. Она явно не в духе.

– Что стало причиной на этот раз? – язвительно интересуется девочка с фиолетовыми волосами.

Я обычно спрашиваю помягче, но Обуховой пофиг на политесы.

Однако Вика-клубника не замечает беззлобного сарказма, она сосредоточена на чем-то своем, и наши слова ее не задевают.

– С Владиком опять поссорились. Теперь окончательно.

Виолетта усмехается, а я забываю, как дышать. И сердце на секунду перестает биться, чтобы в следующую затикать подобно таймеру на активированной бомбе.

– Ты ж всем своим Владикозаменителям отставку дала, – напоминает ей Виолетта. – Совсем недавно. Теперь нового будешь искать?

– Вот именно! Я ради него от Никиты отказалась, а он…

Что он, она недоговаривает, а мое расшалившееся было сердцебиение резко замедляется, и я чувствую, как холодеют и немеют конечности. В ногах такая слабость, что если бы я стояла, наверняка бы грохнулась на стул или сразу на пол.

– Короче, я ему позвонила и сказала, что совершила ошибку, что была полной дурой, что передумала… Короче, много чего наговорила, но главное – что хочу к нему вернуться.

– Кому позвонила? – не понимает Виолетта.