Дамы тайного цирка

Лара в испуге смотрела на арену. Гости, теперь полностью захваченные происходящим, глазели туда же, указывали пальцем и смеялись.

Следом за метателем ножей появилась группа синхронно кувыркающихся акробатов в трико цвета морской волны или розовых с золотом, украшенных одинаковым полосатым орнаментом из золотого бисера.

Сквозь группу акробатов выбежал белый конь, великолепное животное с ниспадающей на шею белой гривой. На голове у него был плюмаж из аквамариновых перьев. По описанию из дневника Лара поняла, что это может быть только Его Величество.

На спине Его Величества, ногами на его шее, а руками на седле, стояла в мостике Марго Кабо из Цирка Марго. Арена вспыхнула огнём, но Его Величество продолжил бежать равномерным галопом, а Марго вытянула вверх ноги и приняла изящную стойку на руках, а затем нырнула под лошадь, в ревущие языки пламени. И конь, и наездница сохраняли спокойствие, но Лара чувствовала поднимающийся от пола страшный жар. Как грациозная балерина, Марго повисла на спине коня на одной ноге, качая другой, затем вертикально вскочила в седле на одну ногу, одновременно с тем как Его Величество прыгнул в воздух. Наконец пламя охватило и коня, и всадницу, пока пара не прорвалась сквозь стену огня, совершенно невредимая. Конь изобразил своего рода поклон, а Марго спрыгнула с его спины в реверанс.

В мгновение ока пламя исчезло, и появился Альтаказр, объявляя следующий номер – Танец Смерти. Двенадцать андрогинного вида беловолосых клоунов в искусно отделанных костюмах приглушённо-розового цвета начали танцевать вальс. Они выглядели призрачно, но танец был очень красивым. На сцену вышли три слона и слаженно подняли клоунов на спины. С потолка спустились три каната.

Пока разворачивалось это представление, другие клоуны выкатили на арену гильотины. У Лары возникло дурное предчувствие от этого номера со зловещим названием. Гильотины совершенно синхронно опустились, а когда клоуны попрыгали со спин слонов, оказалось, что канаты Испанской Паутины – вовсе не канаты, а виселицы. Оркестр продолжал играть, а на арене сворачивались головы и ломались шеи. Лара прижала руку ко рту. Она услышала, как где-то вздохнула женщина и, кажется, начала обморочно сползать с кресла. В этом цирке на арене постоянно разыгрывали чудовищные воплощения смерти. Неудивительно, что некоторые художники Монпарнаса думали, что это искусство перформанса. Но Лара в отличие от них знала, что это от и до танец осуждённых на муки ада.

Клоуны, висевшие на верёвках, начали приходить в себя и ползти обратно, их ноги качались в унисон. Таким же образом обезглавленные клоуны снова подхватили ритм вальса и закружились в танце. Музыка набирала темп, пока не обрушилась неистовым шквалом в финальном крещендо.

На сцене стало темно. Когда снова зажёгся свет, клоуны вернулись на свои первоначальные позиции, вальс снова сделался обычным и играл, пока они, кружась, не покинули арену.

Начал бить барабан, следом зазвучал одноголосый григорианский хорал.

Из группы артистов вышла женщина с платиновыми волосами. Лара видела её портрет на стене в цирке Фрагонара.

Это была Сесиль Кабо, женщина с картины.

В качестве Испанской Паутины она использовала канат с колокольчиком внизу. Сесиль подождала, пока он спустится в центр арены, схватилась за колокольчик и начала быстро изгибаться вокруг каната, пока он поднимался всё выше и выше над рядами публики. Когда гимнастка достигла самого верха, зрители поняли, что под ней нет сетки. Сесиль начала вращаться на золотом канате всё быстрее и быстрее, наконец чуть сбавила скорость внизу, над самым колокольчиком. Повиснув на нём, она раскрутила ноги как пропеллер, её тело вращалось всё быстрее, как жонглёрская тарелка на кончике трости, – и затем она отпустила колокольчик.

Музыка звучала потусторонне. Она напомнила Ларе восточноевропейских композиторов, что-то столь же тревожное и трагическое, как русский траурный марш.

Толпа в напряжении качнулась вперёд, понимая, что Сесиль висит в воздухе без опоры и в любой момент может упасть, но она не упала. Вместо этого она замедлила вращение, чтобы все видели, что она действительно свободно парит в воздухе. Она собралась и завертелась горизонтально, набирая скорость, как фигуристка на льду, сверлом рассекая воздух. Сесиль обладала грацией художественной гимнастки или балетной танцовщицы, её движения были невероятно пластичными. Закончив череду оборотов, она медленно докрутилась до пола, мягко приземлилась и опустилась в поклоне.

Трудно было описать этот штопор. Разумеется, дневникам не под силу отдать должное красоте движений гимнастки. Грациозный полёт женщины, кружащей над ареной свободно, как птица, стал одним из самых великолепных зрелищ в жизни Лары.

Толпа вскочила на ноги, стоя рукоплеща Сесиль Кабо.

Взмахом руки Сесиль Кабо заставила исчезнуть всё – и публику, и сам спектакль.

Она повернулась к Ларе и поклонилась.

– Это, моя дорогая, Тайный Цирк – где всё не то, чем кажется.

Женщина перед ней выглядела настолько не похожей на застенчивую, прячущуюся девушку из дневников. Идя к Ларе, она управляла пространством, надёжно и уверенно, но разве она не умерла? Лара не могла понять, как здесь, перед ней, может стоять давно умершая женщина.