Штормовой день

22
18
20
22
24
26
28
30

Я молчала.

– Где вы это отыскали?

– В углу… – Голос мой прозвучал хриплым карканьем. Я прочистила горло и сделала новую попытку: – В углу, заваленном другими холстами.

– Это София.

– Да.

– Вылитый Джосс Гарднер.

Так и он этого не отрицает.

– Да.

– Наверное, внук Софии, как вы считаете?

– Да. Судя по всему, так и есть.

– Да, пропади я пропадом!

Откинувшись на спинку дивана, он скрестил свои длинные элегантные ноги, внезапно расслабившись, – эдакий искушенный знаток живописи на закрытом просмотре.

Явное удовольствие, написанное на его лице, меня озадачивало – я не хотела, чтобы он думал, будто и я это удовольствие разделяю.

– Я не искала портрет, – сказала я. – Мне было интересно узнать, как выглядела София, но я понятия не имела, что здесь можно найти ее портрет. Я пришла отобрать себе картину, потому что Гренвил сказал, что я могу взять себе в Лондон какую-нибудь из его картин.

– Я знаю. Мама говорила.

– Элиот, не надо нам это обсуждать.

Но он не обратил внимания на мои слова.

– Знаете, всегда в этой истории с Джоссом была какая-то странность, нечто необъяснимое. То, как он появился в Порткеррисе, неизвестно откуда и почему. И то, что Гренвил не удивился этому появлению и дал ему работу, позволил распоряжаться в Боскарве. Я никогда не доверял Джоссу. Чем он занимается вне Боскарвы, покрыто тайной. И эта пропажа бюро, того, которое должно было перейти к вам. Все это крайне подозрительно.

Я знала, что должна рассказать Элиоту о том, что обнаружила бюро у Джосса в мастерской. Я уже открыла рот, чтобы сделать это, но тут же опять закрыла его: фразы не выговаривались. А кроме того, Элиот не умолкал, не замечая моей попытки вставить хоть слово.

– Мама считает, что он каким-то образом околдовал Гренвила, получил над ним власть.