– Егор, я не шучу.
– Я тоже. Приезжай, Люба. На месте разберёмся.
С Егором оказалось просто. Это она умела – выстраивать правильную модель отношений с поклонниками. Вот чего она не умела – так это правильно влюбляться. Умудрилась же… Не думать!
Егор принял выставленную ему дистанцию смиренно. Зато долго и нудно рассказывал, как это сложно и даже опасно, и что, вообще, стеклодувное дело – не женское вовсе. Жар горелки не очень-то полезен для нежной женской кожи, постоянно смотреть на пламя – вредно для глаз, да и ожог получить – вполне себе реально.
– Егор, давай эту часть пропустим, а? Я всё поняла.
– Ну ладно, – вздыхает он. – Тогда пойдём в мастерскую.
И там она пропала. Когда увидела, как из тонкого стеклянного стержня (так называемый дрот – пояснил Егор) рождается хрупкий прозрачный шар.
– Хочу! – выдохнула, не отрывая взгляда от светло-голубого текучего, переливающегося стекла.
– Понял, – вздохнул Егор. – Клиент готов.
Она настояла, чтобы уроки были платными. Во избежание дальнейших недоразумений. И готова была каждый вечер проводить в мастерской Егора. Он был тоже увлечён – больше ученицей, чем занятиями, но Любу это не слишком волновало. Егор держался в рамках приличий, а исключительно деловой статус их отношений она обозначила сразу. Впрочем, удержаться в этих рамках не удалось в первую очередь ей самой. За неполный месяц Егор стал ее личной таблеткой от тоски – умный, ехидный, с отличным чувством юмора и фантастическими руками. В его руки она просто влюбилась – в их потрясающее, феноменальное мастерство.
Когда у Любы получилась первая красивая капля, она бросилась Егору на шею. Напрасно – это она потом уже поняла. Спустя три дня он отказался брать у нее деньги за уроки. Они поскандалили, но Егор своего решения не изменил. А Люба уже не могла без этого. Еще спустя две недели она заработала первый ожог – на правой руке, у основания безымянного пальца. Беркович кудахтал как наседка, мазал мазью, бинтовал. А потом вдруг не отпустил ее руку. Подался к ней и…
– Егор, не надо! – Люба резко отстранилась. Чёрт, запудрила парню голову! Стала неловко собираться, забинтованная рука мешала.
– Люба, пожалуйста… – У него и тон расстроенный, и вид. – Не уходи. Я больше не буду. Я не хотел.
– Пока, Егор.
Ругала себя последними словами – ведь видела, что нравится ему, и всё равно… Теперь она знала, как это больно, когда тебе отказывают во взаимности. Зачем довела другого?
Егор позвонил через два дня, предложил встретиться. И она согласилась. Потому что чувствовала себя виноватой.
С тоской оглядела мастерскую. Как же она за два дня успела соскучиться…
– Егор, извини меня, – начала Люба первая.
– Люб, я взрослый человек, старше тебя на три года. Ну, помечтал, с кем не бывает? Всё, проехали. Забыли как дурной сон.
– Егор…