– Ну, малыш… – Он еще погладил ее по руке, запрокинул голову, глядя на нее снизу вверх. – Не переживай так сильно. Ничего со мной не случилось, видишь? Чего ты так?..
– Чего я так!
– Ну да…
– Да я люблю тебя! Как я могу не переживать?
И они замерли оба. У него затекла шея, но он продолжал потрясённо смотреть на нее.
– Да… – кивнула она.
Она сказала это? Она сказала это! И это правда. Вот именно сейчас, сию секунду она поняла, что это правда.
– Да, я люблю тебя!
Терпеть боль в шее уже невмоготу, и он опускает голову. Она смотрит на рыжий затылок. Потом он снова запрокидывает голову.
– Ничего не хочешь мне сказать, Ник?
Он моргнул.
– Люба… мне… мне очень приятно это слышать… честно.
Правда обрушилась на нее молниеносно, полоснула по сердцу, отобрала дыхание. Но гордость… гордость дала ей возможность не упасть на колени прямо в этот момент. Гордость дала силы заговорить.
– Да? Мне тоже очень приятно. Что тебе приятно. Ладно, я пойду.
– Люба, постой. Погоди. Я не…
– Отдыхай. Тебе, наверное, надо больше лежать. Не провожай меня. Я сама дверь захлопну.
– Подожди! – Он попытался удержать ее за руку, но не успел – ее ладонь выскользнула из его пальцев.
– Поправляйся, Ник. Пока.
– Да постой же ты!
Но она не слушает его. Он попробовал встать, чуть не грохнулся со стула, зарычал от боли, уронил костыли.