– И встал, видимо, не только ты один!
– Угу. – Его ладони снова приходят в движение.
– Коля… Давай выспимся, как белые люди… А потом…
– Вот именно, потом и выспимся.
– Ты чудовище! Мой ночной кошмар, который не дает мне спать по ночам.
Его ладонь без предупреждения оказывается между ее бедер.
– Ты же хочешь…
– Всё-то ты знаешь… – Тело предает ее окончательно.
– Именно так. – Он начинает двигать пальцами. – Так. Вот та-а-ак…
Люба ненавидит и боится, когда Ник становится таким. Он приходит домой и отказывается ужинать. Сразу в душ, а потом ложится на кровать лицом в стену. Она знает – устал. Она понимает – лучше не трогать. Сидит полчаса на кухне с планшетом. Но… но нельзя же так! Невозможно делать вид, что ничего не происходит!
Люба проходит в комнату и, не дав себе времени на раздумья, ложится рядом, обнимает за широкую спину, прижимается щекой. Ник вздыхает.
– Я понимаю… Ты устал. Ты, наверное, хочешь побыть один. Чтобы тебя никто не трогал. Что-то случилось, да?
– Люба…
– Можешь не рассказывать, если не хочешь. Но я не могу делать вид, что ничего не происходит! Я не могу заниматься своими делами, когда ты лежишь вот так – отвернувшись к стене! Мне кажется, что я могу что-то сделать… как-то помочь. Я не могу ничего не делать, когда ты такой, понимаешь?
Он молчит. Молчит так долго и обидно.
– Ладно. – Она со вздохом разжимает руки. – Тебе надо побыть одному, я поняла.
Совсем отстраниться Люба не успела – Ник поворачивается и заключает ее в объятия, утыкается губами в макушку. Снова молчит. Но потом все же нарушает тишину:
– Люб… да ничего особенного не случилось. Просто… у меня бывает так иногда… реально кончаюсь. Физически. Эмоционально. Прости. Это пройдёт.
– Перестань. Я понимаю. У тебя непростая работа.
– Правда. Но я ее выбрал сам. А ты выбрала меня. И я люблю тебя. Я, правда, сейчас очень устал. Но ты не обязана прыгать вокруг меня, подстраиваться под мое настроение. И если ты…