– Оу-у-у. – Она выгнула спину, закинула руки за голову, потянулась. – Знаешь, а мне нравится. А тебе?
Он смог только кивнуть.
– Очень приятно на ощупь, – продолжила мурлыкать Люба. Слегка отвела в сторону бедро, позволив ему лишь на мгновение увидеть… И снова сомкнула ноги. – Такая гладкая ткань, мягкая и гладкая…
Тут он всё-таки не выдержал. Матрас прогнулся под его весом – он сел у нее в ногах. Она пальцами ножки коснулась его обтянутого джинсами бедра, Ник провел пальцем по ее ноге.
– Вряд ли более мягкая и гладкая, чем твоя кожа… Знаешь, ты была права.
– В чём?
– Это красиво. Нереально красиво.
У него никогда не хватит слов, чтобы описать, какая она. Фарфоровая кожа на черном шелке. Розовые лепестки роз и розовые лепестки ее сосков и… И просто комок в горле. Бывает так – что сказать не можешь. Так красиво, что дыхание перехватывает.
– Скажи мне, – она продолжала гладить пальчиками ног его бедро, – почему опять я голая, а ты нет?
Он не стал произносить дежурную фразу о том, что кто-то торопится. Вместо этого перегнулся, подцепил один из усыпавших кровать лепестков роз и аккуратно положил его на вершину левой груди. Наклонил голову, оценивая результат. Идеально подошло – и цвет, и размер. Повторил то же самое с правой. Выдохнул хрипло:
– Ну вот… Я тебя одел.
Теперь не нашлась с ответом Люба. Грудь ее вздымалась всё чаще и чаще.
– А теперь я тебя раздел… – Ник одним движением смахнул лепестки с ее груди. И припал к ней губами. Время любования закончилось. И пришло время наслаждаться.
– У нас есть минералка в холодильнике?
– Угу. – У него еще не выровнялось дыхание. – Есть. И сок есть. Сейчас принесу.
– Не надо. Я сама схожу. Ты и так постарался.
– Тебе правда понравилось?
– Очень.
– А… о чём ты сейчас думаешь?
– Почему ты спрашиваешь?