– Вот можешь же… когда хочешь.
– Ник?
– Да?
– Покрась ногти на ногах.
– Чего?
– Лаком ногти покрась. Пожалуйста.
– Не буду!
– Почему?
– Никогда раньше этого не делал и сейчас не буду!
Люба обиженно поджимает губы и уходит на кухню. Если поплакать, Ник приползёт как миленький. Но плакать не хочется. Устала она уже от этих перепадов настроения – то слезы по малейшему поводу, то на всё плевать. И Ник устал от ее капризов, сейчас она это понимает. Но в другие моменты он бесит ее так, что просто стукнуть хочется.
Люба, отставив в сторону ногу, разглядывает облупившийся лак. Ну и ладно. В салоне покрасит, недалеко идти, в соседний дом. Ей не очень хочется ходить по салонам красоты с таким огромным животом, как-то неловко. Но раз уж Ник так реагирует на ее просьбы…
А когда она вернулась в комнату, то схватилась за живот. И тихо сползла в кресло, задыхаясь от смеха. В соседнем кресле, склонившись над коленями, любимый муж, ворча что-то под нос, красил ногти розовым перламутровым лаком. Себе! Люба охнула, придерживая живот. Так и родить недолго досрочно.
Ник поднял голову. Разогнулся.
– Чего ржёшь? – спросил он хмуро.
Люба смогла ответить далеко не сразу. Сначала продышалась. Потом вытерла слёзки. И лишь потом ответила:
– Коленька… Я просила ногти на ногах покрасить мне. Я сама не могу уже – живот мешает.
– Тебе?
– Мне. – Для убедительности она вытянула стройную изящную ножку – немногое из того, что у нее осталось стройного.
– А… – Ник озадаченно посмотрел сначала на ее ногу, потом на свой босой сорок пятый с тремя из пяти накрашенными розовым лаком ногтями. – Чёрт… Я тебя не так понял, да?
– Ага, – Люба еще раз хихикнула.