Легендой были предусмотрены различные варианты развития событий — что делать агенту в случае, если ему удастся попасть «в школу немецких разведчиков», или если его направят в лагерь военнопленных, или если ему будет предложено работать в какой-нибудь войсковой части — и так далее…
Подготовленному читателю известно, что еще в конце 1941-го — начале 1942 года особые отделы провели ряд успешных операций по внедрению своей агентуры в разведорганы противника. Так, в ноябре 1941-го Особый отдел НКВД Юго-Западного фронта «определил» в абвергруппу-102, что дислоцировалась в городе Славянске, на Кубани, Петра Ивановича Прядко, сумевшего в течение полутора лет дезорганизовывать деятельность разведоргана.
«В ходе беседы оперативный работник Особого отдела… обратил внимание на высокое интеллектуальное развитие интенданта, имевшего к тому же незаконченное высшее образование».
В июне 1942 года в расположение войск противника был переброшен красноармеец Алексей Семенович Соболев (агент «Михайлов»), который, пройдя лагерь военнопленных, был зачислен в подразделение РОА, а затем — в Смоленскую диверсионную школу, подчиненную абверкоманде-203. Здесь он сумел привлечь к сотрудничеству агента абвера Петра Марковича Голокоза, бывшего начштаба батальона Красной армии. Соболев работал в школе до конца января, а Голокоз — до середины того же 1943 года. В общей сложности они привлекли для работы против немцев 29 курсантов Смоленской школы, сагитировали 21 военнопленного к переходу на сторону партизан; в каждую диверсионную группу они внедряли своих агентов, которые бы после заброски в советский тыл выходили на связь с органами военной контрразведки. К тому же в июле 1943-го Голокоз привел в расположение партизанской бригады немецкий карательный отряд из 84 человек, которые были пленены. О работе Соболева и Голокоза во вражеском тылу было доложено И. В. Сталину, разведчики были награждены орденами Красного Знамени.
Засылка агентуры на оккупированную гитлеровцами территорию тоже была массовой. Вот всего один оперработник младший лейтенант П. Т. Дрега, 21 сентября 1942 года направленный Особым отделом НКВД 4-й Ударной армии в партизанскую бригаду «в целях активизации контрразведывательной работы», получил задание подготовить агентуру из числа местных жителей и бывших военнослужащих Красной армии, находящихся на временно оккупированной территории, чтобы затем внедрить этих людей в школу разведчиков-радистов в местечке Катынь Смоленской области, в школы гестапо в Витебске и Смоленске, в «контрреволюционную организацию НТСНП», действующую в Смоленске, а также в «контрреволюционные организации „Белорусский клуб“ и „Громада“». Ну и к тому же «приобрести и направить двух-трех агентов-вербовщиков в районы м. Катынь и г. Борисов с задачей подбора и вербовки агентуры с последующей подставой приобретенной вербовщиком агентуры в разведывательные органы противника». И это далеко не всё задание… Но есть большая разница уже в том, что с нашей стороны за линию фронта отправлялись патриоты, готовые отдать жизнь за Родину, а оттуда, в большинстве своем, забрасывались морально сломленные люди, спасающие свою шкуру.
В результате успешной организации и проведения «зафронтовой» работы к середине лета 1942 года НКВД СССР было учтено 36 функционировавших на временно оккупированной территории школ германской военной разведки, получены данные на 1500 разведчиков и диверсантов из числа военнопленных. По данным НКВД СССР на 8 августа 1942 года, направленным в ГКО и ЦК ВКП(б), с начала войны было арестовано 11 765 агентов противника.
А вот, кстати, еще один уникальный момент, связанный с разведкой: 23 января 1942 года руководство Первого управления НКВД СССР, внешней разведки, обратилось в Управление особых отделов с просьбой подготовить на основании показаний военнопленных ответ на ряд вопросов относительно внутриполитического положения в Италии. В частности, какого рода документы требуются при переездах из города в город; каким образом проводятся проверки лиц, подозреваемых в дезертирстве; что нужно для прописки в гостиницах, для поступления на работу и открытия мелких торговых предприятий, а также для получения продовольственных карточек; работают ли рынки и ярмарки? Особый интерес для разведки представляли жители городов Акви и Александрия, от которых было необходимо получить большой объем разнообразной информации.
Враг еще находился «в белоснежных полях под Москвой», буквально в сотне километров от советской столицы, а военная контрразведка помогала «легендировать» нелегалов для заброски на Апеннинский полуостров…
Разведка, диверсионные операции в тылу противника, борьба со шпионами, предателями и дезертирами… Но в то же самое время военные контрразведчики занимались вопросами совершенно иного плана, также имеющими огромное значение для обеспечения безопасности сражающейся армии и выполнения боевых задач. Вот лишь несколько сообщений, которые поступали в ноябре 1941 года из особых отделов фронтов и округов.
Особый отдел Орловского военного округа сообщал, что командование округа отказывается получать и вывозить продовольственный запас мобфонда и госрезервов, мотивируя это отсутствием транспорта. В результате в Воронеже остаются 100 вагонов сахара, 20 мешков яичного порошка, 30 вагонов бекона, 30 вагонов сливочного масла, 563 тысячи банок консервов и 12 тонн мыла.
На Северо-Западном фронте, как сообщал Особый отдел, в некоторых из занимающих передовые позиции частей не хватает теплого обмундирования, а потому уже к 10 ноября по фронту было установлено 193 факта обморожения. Зато в районе Мурома задержались 118 вагонов теплого обмундирования — требовалось ускорить их продвижение на фронт.
На Юго-Западном фронте возникли затруднения в ремонте танков — из-за отсутствия запчастей и медленных перевозок боевых машин по железной дороге. В ремонте давно уже стояли 17 КВ, 32 «тридцатьчетверки», 122 БТ и 38 Т-26. ГАБТУ почему-то не давал распоряжения о ремонте танков в саратовских мастерских, где ремонтировали только колесные машины облвоенкомата.
И каждый из этих вопросов требовал безотлагательного решения.
Двадцать седьмого декабря 1941 года было подписано Постановление ГКО СССР о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих, побывавших в плену или в окружении. Для этого создавались сборно-пересыльные пункты и специальные лагеря, куда направлялись все вышедшие из окружения или задержанные на освобожденных территориях. Особистами осуществлялась фильтрация, которая предусматривала выявление изменников, шпионов и дезертиров, и те, кто не скомпрометировал себя сотрудничеством с немцами, направлялись для прохождения дальнейшей службы. Уже на 23 февраля 1942 года особыми отделами в спецлагерях было проверено 128 132 человека, а к марту функционировало 19 спецлагерей.
На основании данных особых отделов действующей армии, информации, полученной от захваченной или перевербованной немецкой агентуры, Управление особых отделов НКВД СССР готовило и рассылало по подразделениям органов госбезопасности списки установленной агентуры противника, а при аресте агентов, в них указанных, контрразведывательные подразделения обязаны были информировать УОО НКВД СССР. В НКВД готовились ориентировки, позволявшие армейским контрразведчикам и сотрудникам территориальных органов более четко и адресно организовывать оперативные мероприятия по предупреждению, выявлению и пресечению подрывных действий немецкой разведки на фронте, в прифронтовой полосе и в тылу…
Между тем активность абвера и других спецслужб возрастала, улучшалась подготовка агентуры, которая снабжалась достаточно надежными фиктивными документами, как захваченными у военнопленных, убитых и у населения оккупированных территорий, так и изготовленных в немецких типографиях.
А вот, например, чему обучали агентов финской разведки перед заброской на территорию СССР на протяжении от месяца до трех:
ebooksa