– При крайних обстоятельствах, думаю, что да.
– Значит, вам так и не удалось узнать, что имела в виду Тишкина, говоря: «Скоро об этом узнают все»? – спросил прокурор.
– Нет, Олег Константинович, мне даже не удалось узнать, имела ли её угроза под собой почву. О Бочкине никогда не ходило никаких слухов.
– Вы согласны, Владимир Андреевич? – спросил лейтенанта Дудынин.
– Вполне, – ответил тот. – Я бы только добавил, что мне Бочкин показался человеком, больше способным на воровство.
– Почему вы так думаете? – с интересом спросил полковник.
– Он трус, – ответил Скворцов, – и глаза у него бегают.
– При чем тут глаза? – раздраженно спросил Ермолкин.
– Да ни при чем, – ответил Скворцов.
– Хорошо, – поспешно сказал Дудынин, предотвращая новую перебранку. – Давайте перейдем к Симагиной.
– Мне она не понравилась, – сразу сказал Попов. – Сплетница и любительница подслушивать. Причем всегда все делает исподтишка.
– Но это не основание для подозрения в убийстве, – резонно заметил полковник.
– Мне как-то не верится, – сухо сказал Попов, – что она легла отдохнуть, пролежала больше часа и ничего не видела и не слышала.
– Я не согласен, – подал голос Скворцов. – Когда Симагина говорила об этом, в её голосе звучало явное сожаление.
– Она великолепная актриса и может изобразить все что угодно, вы уж мне поверьте, – заверил присутствующих Попов.
– Значит, вы подозреваете Симагину? – спросил Дудынин.
– Улик никаких, но она вполне могла это сделать.
– Ну а что вы скажете о Дочкиной?
– У меня ощущение, что её мысли где-то далеко, она не интересуется происходящим, – сказал Попов.
– Однако нельзя отрицать, что у нее была прекрасная возможность убить Тишкину.