– Попрошу не выражаться! – тонким фальцетом взвизгнул прокурор.
Слегка задремавший Скворцов тут же пришел в себя и даже подпрыгнул на стуле.
– Извините, Олег Константинович, – стушевался следователь.
– Что вы раздражаетесь из-за такого пустяка? – недовольно спросил Дудынин. – Чем вам не нравится слово «баба»?
– Всем! – отрезал прокурор. – Но сейчас не время дискутировать на эту тему. Давайте обсудим возможность того, что Тишкина была убита раньше половины третьего.
– Четверть третьего – крайняя черта, – уверенно заявил Попов. – Три свидетеля: Тарасова, Редькина и Бочкин – утверждают, что рука была теплая.
– А им не могло показаться? – хмуро спросил прокурор.
– Я понимаю, что в такой ситуации все могло быть, но три человека говорят одно и то же. Двое еще могли бы ошибиться или солгать, будучи сообщниками, но трое?
– А если бы прошло много времени, то рука была бы холодной, – размышлял вслух прокурор, выдыхая дым куда-то в сторону.
– Да и к тому же Бочкин какой-никакой, но все же врач. Он в состоянии определить время смерти, – добавил Попов.
– А что, если Бочкин солгал? – высказал предположение Дудынин. – Убийство могло произойти раньше, а Бочкин наврал, чтобы обеспечить себе алиби.
– Но ведь Тарасова и Редькина подтверждают, что рука была теплая, – напомнил ему Скворцов.
– Наврав таким образом, Бочкин не обеспечивал себе никакого алиби, так как он вернулся не раньше четверти третьего, – сердито проговорил прокурор. – И довольно об этом. С отпечатками, полагаю, тоже глухо? – резко спросил он Попова.
– На проводе обнаружены пальчики Тарасовой и Редькиной, они его разматывали, а в доме полно отпечатков.
– Кому они принадлежат?
– Разным людям. Вот список, Олег Константинович, – и Попов протянул ему лист бумаги. Ермолкин прочел фамилии. Они ровным счетом ничего ему не сказали.
– Вы все же, Кирилл Александрович, попросите Тарасову подумать, все ли из тех, кто оставил отпечатки в доме, приходили к ней в гости. Я хочу сказать, – пояснил Ермолкин, видя недоумение на лице Попова, – что кто-нибудь из этого списка – убийца, оставивший отпечатки в момент совершения преступления. Покажите список Тарасовой и попросите её подумать, нет ли в нем человека, которого она никогда не приглашала к себе в гости. Понимаю, что шанс мизерный, так как здесь перечислены фамилии почти всех жителей, включая подозреваемых, и крайне маловероятно, что преступник – человек, отсутствующий в этом списке. Однако, сколь это ни проблематично, будем хвататься за любую соломинку. Теперь о другом. Я понял так, что на пустой чашке, на столе, на ручке входной двери и еще в некоторых местах были обнаружены отпечатки покойной, все правильно?
– Совершенно верно, Олег Константинович, – подтвердил Попов.
– Странно, что отпечатки были на чашке и столе, вряд ли живая Тишкина брала в руки чашку и садилась за стол. Это бессмысленно.
– А как вы думаете, Олег Константинович, вдруг Тишкина с сообщником вошли в дом и сели пить чай? – спросил Скворцов, но как-то не очень уверенно.