– Что же, по-вашему, в дом забрались с целью попить чаю? – в голосе прокурора звучала неприкрытая ирония. – Я бы посоветовал вам, Владимир Андреевич, сначала думать, а потом спрашивать.
Скворцов покраснел, но промолчал.
– Значит, – продолжал прокурор, – убийца вложил в мертвую руку чашку и приложил пальцы к столу.
– Но до стола она могла дотронуться сама, или её отпечатки могли остаться с прошлого посещения, – не согласился полковник Дудынин.
– Что же, по-вашему, стол не вытирают? – с иронией спросил Ермолкин.
– Надо спросить Тарасову, когда у нее последний раз была Тишкина и вытирался ли стол.
– Если вам хочется тратить время на пустяки, это ваше дело, а вам, Кирилл Александрович, я не рекомендую задавать глупые вопросы.
При этих словах краска бросилась в лицо Дудынину, но усилием воли он сдержался.
– А еще, – как ни в чем не бывало продолжал прокурор, – меня беспокоит провод.
– А что с ним? – удивился Попов.
– На первый взгляд ничего, но он слишком длинный. По-моему, им очень неудобно душить.
– А действительно! – воскликнул Попов. – И как это я не подумал!
– На мой взгляд, ничего странного, – усмехнулся Ермолкин.
Нагрубив следователю и с удовольствием затянувшись пару раз, он принялся развивать свою мысль дальше.
– Предположим, её задушили чем-то другим, а провод намотали потом.
Что еще меня удивляет, так это то, что убийца, имея в своем распоряжении так мало времени, стал выставлять эти чашки, предположительно, наматывать провод. Такое ощущение, что у него было много времени, но вот откуда оно взялось, этого я понять не могу.
– Олег Константинович, а как, по-вашему, мог ли убить Симагин? Вы верите, что он ловил на Крутой? – спросил Скворцов.
– Это все равно, что спрашивать, верю ли я в бога или в то, что человек произошел от обезьяны, – раздраженно ответил Ермолкин. – Какая, скажите разница, верю я в это или нет? – вопросил прокурор, перекатывая трубку из одного угла рта в другой. – Во что я действительно верю, – и тут он пристально посмотрел на лейтенанта, который как-то уменьшился под его взглядом, – так это в то, что если вы не будете думать, прежде чем задавать вопросы, то из вас никогда не выйдет ничего путного. Дам вам бесплатный совет: если нечего сказать, лучше промолчать.
Закончив свой монолог, прокурор протер очки и убрал их в очечник. На этот раз Дудынин не выдержал:
– Вы разговариваете с моими подчиненными в оскорбительном тоне, – заявил он. – Имейте в виду, я этого не потерплю.