Афалия не унималась:
– Обычно же всё наоборот! Бедная Марина Евгеньевна! – Она сокрушённо покачала головой, вспоминая, сколько хлопот доставила своей наставнице, – Как куратору приходиться трепать себе нервы, вы не представляете! Поесть – не хочу, позаниматься – только после подзатыльника, проследить за собой, просто элементарный душ заставить принять – никак! Пока не наорут, я и с места не сдвигалась! А тут – просто вулкан энергии!!!
Сидящая вроде как в уголке Полякова поддержала своих оперившихся птенцов:
– Разница между обыденной картиной и тем, что я увидела сразу после всплытия, была настолько разительной, что даже не решилась устроить нашим разбойникам никакого разноса. Хоть они и своевольно затеяли этот эксперимент, но результат!
Она говорила совершенно искренне: как опытный куратор, Саша немало натерпелась от своих подопечных в периоды реабилитации!
– Поэтому, как Председатель Учёного Совета, я не могу закрыть глаза на такой метод, пусть он и кажется многим не этичным. Не скрою, мне очень интересна такая своеобразная борьба с хандрой, что практически неизбежно охватывает эвлэка после возвращения к родным берегам. Это позволит проводить реабилитацию гораздо быстрее, и, соответственно, чаще погружаться. При одинаковом наряде сил, наш институт будет выполнять больше заказов, и при этом, не придётся по ночам сидеть под дверью своего подопечного, следя, что бы тот, или та, не перерезали от тоски себе вены.
Элану уже не терпелось закончить разговор, тем более, что сейчас ни одной из сторон лучше не принимать скоропостижных решений:
– Мы раскрыли вам вещи такими, какими они являются. Честно, без утайки и недомолвок. Прошу, сейчас не выдвигайте аргументов ни за, ни против: остыньте от эмоций, снова всё обдумайте, и потом мы ещё раз, а если понадобиться, то и два, и три раза, вернёмся к этой теме. Если надо, то эти диалоги пройдут с участием ваших детей, даже более того, это крайне желательно.
– В любом случае, – заверила Полякова, – мы постараемся найти компромиссное решение, которое устроит все стороны. Это будет непросто, но сообща мы справимся! Спасибо за внимание!
Все участники позднего заседания потянулись к выходу: родители жили в небольшой гостинице, прямо на территории института, у берега озера, и им стоило уединиться, подумать о будущем своих семей. Элан и Афалия беспрестанно кланялись им, благодарили за терпение и понимание, а Полякова взялась выполнить роль провожатой, да и стоило ещё раз напомнить людям, что есть зоны, куда лучше не входить…
В реанимационных палатах было непривычно тихо – даже сильно возросшая численность Кланов не могла перекроить положенного расписания, и в тишине почти пустого помещения для дежурных врачей, надёжно отгороженного от покоев больных, каждый звук отдавался таким громом, что все невольно переходили на шёпот.
Амма, такая же непривычно опрятная скромница, сидела на стуле-вертушке, и расточала похвалы:
– Весьма удачно вы поработали с родителями наших желторотиков! Грамотная аргументация, хорошее построение речи, без шараханий от одной темы к другой.
Первый шок, вызванный кардинальной сменой поведения ИР института, уже прошёл, но отсутствие привычных пошлых шуточек сильно резало слух:
– Уверена, ваши старания вознаградятся, – симпатичная куколка забросила ножку на ножку, поправила полу длинного платья и надетую прямо на обувь полиэтиленовую бахилу, – Родители едва ли захотят видеть своих детей несчастными! Пусть и скрепя сердце, но согласятся, должны согласиться.
Лис, тут же развалившийся в кресле, отчаянно зевая, заметил:
– Даже не знаю, насколько это удачная мысль! Не лишим ли мы их большего, чем сможем предложить взамен? Я, например, не могу сказать, что преображение внешнего облика – один сплошной плюс.
Ангелочек электронной вселенной разделила его сомнения:
– Ваши родители были сильно шокированы, когда вы предстали в новом обличие, и даже сейчас, хотя прошло довольно много времени, не сумели до конца свыкнуться с переменами.
Афалия, подпирающая стену, печально опустила ушки и хвост: