– А если нет, то я даже предположений строить не хочу…
Дикое искажение пространства не пускало ни радиоволны, ни свет, и системы слежения «Полярной Звезды» знали только примерное положение корабля, а его скорость движения вычислялась по данным, полученным от самой «Акулы» по результатам пуска зондов, ещё до этого безумного броска в неизвестность. И хотя аналитические системы взяли поправки на большую массу объекта, но вычислить точку выхода даже с точностью до тысячи километров не могли – слишком необычным было это явление…
«Акула», скрипя, как старая телега, делала новый кувырок в той каше, которую можно было бы назвать пространством – детекторы масс, удивительное дело, сохранившие работоспособность, чётко показывали расстояние до планеты. Валера очень аккуратно, пользуясь интуицией, и подсказками штурмана, ловя на слух силу напряжения в силовом каркасе многострадально корабля, переворачивал его соплами к уже недалёкой, по меркам космоса, планете. Они уже вырвались из туннеля, и скользили по всё более широкой спирали, перегрузка уже не так давила, но экипаж прекрасно понимал, что это ещё не конец «аттракциона».
Аномалия уже распадалась, раскидывала некогда узкое копьё своего фокуса, в более широкую воронку, но ещё только начала успокаиваться, и уверенности в том, что стихия уймётся до входа в атмосферу, не было. Если повезёт, они освободятся на высоких орбитах Новой России, и там уже смогут совершить манёвр в вакууме, но если нет…
– Я протестировал посадочные мачты, – бодро доложил Холодов пилоту, – повреждений нет!
– Отлично, если что, сядем, – Валера, чей разум ещё не отошёл то шока стремительного рывка сквозь нормальную метрику, всё же работал как часы.
Повинуясь филигранным движениям его рук, «Акула» сделала «свечку», и с новой силой полыхнула огнём маршевых двигателей, словно радуясь своей победе – она уже выжила, и это – факт!..
Все собравшиеся у обзорного экрана, затаив дыхание, не сводили взгляд с огромной проекции, показывающей падение туннеля к планете. Спокойный, механический, голос искусственного разума набатом звучал в голове, отсчитывая последние мгновения, что отвела судьба безумным храбрецам-эволэкам.
– До касания атмосферы осталось десять секунд! Девять, восемь, семь…
Кто-то стремительно бледнел, кто-то шептал одними губами молитву, а капитан Головко даже снял фуражку, и тихо сказал:
– Помоги вам Бог…
– …два, один. Касание!
* * *
Невероятных размеров чёрная воронка не втягивала в себя воздух, как обычный смерч, но вброшенный в атмосферу клинок вакуума создал обширную зону разряжения, вокруг которой, озаряемые вспышками молний, носились сорвавшиеся с цепи ветра.
Леса дрожали под бешенным натиском стихии, многие деревья, не выдержав невиданной силы напора, со страшным треском рушились вниз. Кто-то из зелёных исполинов героически погибал сам, кто-то невзначай наваливался на соседа, и ломал собственной тяжестью и без того натруженный борьбой со стихией ствол. В воздухе словно кружили стаи неведомых птиц, вырвавшихся из преисподние: миллионы веток, мириады листьев, всё, подхваченное ураганом, кружилось в диком танце разрушения.
Сквозь круговерть смерти, убегая от опустившегося к самой земле смерча, мчался по дороге оранжевый грузовик. Пятидесятитонная бронированная махина своим похожим на бульдозерный ковш отвалом сметала со своего пути всё. Даже поваленные деревья разлетались в щепу, не выдержав чудовищных ударов железного монстра.
Хельге и Кате уже давно переломало бы все кости, будь они людьми, но из трёх ИР получилась прекрасная команда: Амма так ловко вертела десятиколёсной громадиной, что со стороны можно было подумать, будто по заваленной упавшими деревьями дороге мчится игрушечный грузовичок, а всё происходящее – просто увлекательная компьютерная игра. Девчонка-проказница лихо уходила от столкновений со стволами, разнося в пыль кроны с могучими ветками. Настоящие облака острых осколков твёрдой древесины царапали и мяли нос машины, изрезали и искололи все толстые покрышки: только постоянна работа двух мощных компрессоров, что гнали давление в изорванную резину, позволила продолжать сумасшедшую гонку, уводя ураган всё дальше на север.
Прямая как стрела и очень широкая трасса, хорошо знакомая Хельге по велопробегам, стала настоящим спасением для ИБиСа – когда аномалия врезалась в плотные слои атмосферы, беглецы уже были в тридцати километрах от родных стен. И двух километровое основание пробившего облака смерча обрушилось не на институт, а на безлюдные леса…