– Кажется, двое…
– «Кажется», – передразнил его Карпеко и сплюнул под ноги.
Заговорил Данилин:
– До особого распоряжения – в завод никого не пускать и никого не выпускать.
– Но план производства… – начал главный инженер.
– В задницу ваш план! – срезал Данилин.
– Да что вы себе позволяете, молодой человек? Украденное уже вывезли с завода, – напомнил Грищенко.
– У них могли быть сообщники. Показывайте, где вас обокрали.
Следователи поднялись на место происшествия, зашли со стороны комнаты ВОХР. Очередь, стоявшая за деньгами, уже исчезла, да и толпа на улице рассосалась. Лишь издалека за движением у административно-бытового корпуса наблюдали зеваки.
В кассовой комнате уже осела пыль, укрывая разметанные бумаги и купюры.
Пролезли через дыру в стене, оказавшись в столовой, спустились в подвал, где сварщики уже срезали тяжелую бронированную дверь с петель – она лежала тут же.
– Карта подземелий имеется? Кто начальник цеха?..
– Я – начальник.
Данилин никогда не видел этого молодого человека раньше, но узнал тут же. Сложилось воедино чуть надменное лицо в высоком донецком кабинете, сгоревший двигатель в ограбленном стрелковом тире, который взял на ремонт цех товарища Легушева.
Мир имел быть право тесным, но подобное обилие совпадений вызывало подозрение.
– Товарищ Легушев?.. – все же уточнил Карпеко.
У Владлена Всеволодовича сердце рухнуло куда-то вниз. Был бы он послабей – рухнул бы в обморок. Но устоял, хотя и покачнулся. Это не ускользнуло от взора сыщиков.
На бетонном полу расстелили принесенную Ханиным карту подземелий. Саня быстро простроил возможный путь к месту, где была украдена «Скорая помощь».
Принесли фонарь и с ним пошли по подземельям. Идти было метров семьсот, но на этой дистанции успели дважды сбиться с пути. Наконец, вышли на поверхность. Здесь было тихо, и ласточки летали на надлежащей высоте.
– Как думаешь, дождь будет? – спросил Карпеко.