Собственно, в больнице узнали это через Викторию. Когда она проходила мимо кабинета старшей медсестры, ее окликнули, позвали к аппарату.
– Алло?.. – по голосу Вика узнала Данилина. – Как дела, солнышко?.. Я сегодня буду занят, много работы. Тут какие-то идиоты сперли на заводе четверть миллиона.
Положив трубку, Вика тотчас это пересказала медсестре, справедливо полагая, что слухи просочатся все равно.
Затем в манипуляторной Вика все же обнаружила Валю. С ней вместе вышли на улицу.
Аркадий дожидался их на лавочке – на той самой, на которой ожидал вестей о здоровье мамы. Все вокруг произошедшее с того дня, казалось ему страшным сном. И сейчас он очнется, и окажется, что мама жива, что на заводе его ждут.
Но нет. Реальность была несокрушимей бетона.
Минуты ожидания тянулись вечностью. Чудилось: сейчас кто-то крикнет: смотрите-ка, вот именно он украл два мешка полновесных советских рублей. Но нет: каждый шел по своим делам.
– Ну? – спросила подошедшая Валя. – Чего он там еще натворил?
– Его… Пашку подрезали. Зовет тебя к себе, просит перевязку сделать. Ну и обезболивающего…
– Ему надо в больницу.
– Он не хочет, говорит, что нельзя. Его ищут те, кто подрезал.
Валька кивнула, но лицо ее не выражало ничего хорошего.
– Где он? У тебя дома?..
– Нет. Туда ему еще нужно дойти.
Валентина кивнула еще раз.
– Хорошо, я сейчас отпрошусь. Жди.
Девушки ушли. Их не было еще около получаса. Наконец, появились обе в цивильных платьях. У Валентины в руках была безразмерная женская сумочка
– Ну что, пошли? – сказала она.
Аркадий взглянул на Викторию.
– Я с вами, – пояснила та.