Когда с нами случается психотравма, и нам не от кого ждать помощи, система социальной интеграции не срабатывает, и происходит что-то вроде попадания молнии в «реку» нашей жизни (рис. 9.2). Она выходит из берегов, энергия психотравмы не покидает нас, а остается внутри. Автономная нервная система может «зависнуть», «заблокироваться», «заморозить» травмирующую энергию внутри. Это проявляется в чрезмерной активации либо симпатической, либо парасимпатической части нервной системы.
Если происходит блокировка энергии травмы в симпатической ее части, мы говорим о гиперактивации автономной нервной системы. В таком состоянии человек (его тело и психика) все время находится в режиме «найди угрозу и обезвредь». Это может выражаться в перфекционизме, ОКР, фобиях, панических атаках, бесконечном потоке тревожных мыслей «а вдруг», гиперконтроле, недоверии, бессоннице, агрессивности, критичности, язвительности, повышенном давлении, проблемах с желудком (диарее), постоянном мышечном тонусе, хронических болях и частых воспалительных процессах.
Если же происходит блокировка энергии травмы в парасимпатической части, мы называем это гипоактивацией. В этом случае человек склонен к депрессии, он потерянный, апатичный, не понимающий своих чувств, не знающий, чего ему хочется и что нравится. Физиологически он чувствует себя вялым, безжизненным, могут возникать аллергии, пониженное давление, запоры, сонливость, отсутствие аппетита.
Рис. 9.2. Травма и река жизни
Еще один вариант блокировки энергии психотравмы – это осцилляция, то есть колебания между гипер– и гипоактивацией. В таком случае человек так долго находится в статусе гиперактивации, что его ресурс заканчивается и настает очередь гипоактивации. Это природный механизм, гарантирующий восстановление ресурса после длительного пребывания в режиме гиперактивации.
Естественно, в том, что происходит с человеком в этом случае, абсолютно нет его вины и это никак от него не зависит. На эти процессы невозможно повлиять осознанно, что-то себе объясняя, критикуя себя и заставляя себя предпринять какие-то шаги или перестать что-то делать. Мы имеем дело с автономной нервной системой. Вместе с тем, не понимая, как устроены эти механизмы, мы можем считать себя «слишком слабыми», или «слишком нервными», предъявляя к себе бесконечные требования и избегая ситуаций, способных активировать автономную нервную систему. А чем активнее мы избегаем, тем больше страхов и тревог на нас свалятся, потому что любое избегание – это масло, подлитое в огонь невроза.
Психотравма хранится во фрагментированной памяти, то есть, как правило, у нас даже нет четкого понимания, что именно с нами когда-то случилось, что и как повредило нам. Психика защищает от прошлых невыносимых болей, наше сознание не хранит эти события в виде целостной картины. Мозг, заботясь о нас, хранит эти события глубоко в подсознании в виде фрагментов, осколков того или иного события.
Немного иначе проживает психотравму наше тело. Оно как раз таки помнит все. Поскольку наша физиология неразрывно связана с психикой, большая часть физических недугов, особенно необъяснимых с точки зрения обычной медицины, может являться результатом давней психотравмы.
Именно поэтому в работе с психотравмой более эффективны методики «снизу вверх», то есть от тела к мозгу, а не наоборот, ведь 80 % потока информации идет именно от тела к мозгу. Обычная – вербальная – психотерапия исходит из обратного, а потому часто малоэффективна в работе с психотравмой.
В приложении Emotional aid, которое можно скачать на сайте www.mama-medik.ru, вы найдете упражнения для регуляции автономной нервной системы. Это может быть крайне полезно при психотравме.
Во второй части книги приведены упражнения и рекомендации по работе с психотравмой. Пожалуйста, обратитесь к специалисту по психотравме, если почувствуете, что выполнение этих рекомендаций самостоятельно вызывает слишком болезненные реакции со стороны вашего тела или психики. Это расстройство – штука сложная, и часто помощь профессионала в очном или онлайн-формате просто необходима. Список специалистов также доступен на сайте книги.
Как сказал один из ведущих специалистов в мире в этой области Dr. Peter Levine, «психотравма – это жизненный факт, но она не должна становиться пожизненным приговором».
1. Психотравма происходит с человеком, если боль от события или их череды превосходила доступные ему на тот момент ресурсы нервной системы. Для этого необязательно гореть в пожаре или попадать в ужасное ДТП. Психотравма может быть комплексной – это значит, что длительное время в раннем детстве нарушалась безопасная привязанность к значимым взрослым, потребности ребенка отвергались или игнорировались, и боль было не с кем разделить.
2. В результате психотравмы автономная нервная система человека может «зависнуть» в состоянии гипер– или гипоактивации и потерять способность адекватно восстанавливаться от стрессов.
3. Память о психотравме фрагментирована. Чаще всего она не хранится в завершенном виде, а вот тело помнит все, поэтому наибольшую эффективность показали методики психотерапии, связанные с работой с телом. Психотравма – это жизненный факт, но не пожизненный приговор. С ней можно и нужно работать.
Глава 9
Как не передать детям «эстафету» тревоги
К сожалению, тревожность имеет свойство передаваться из поколения в поколение. Вырастая в семье, где эмоциональные потребности не удовлетворялись, человек изолирует себя от своих настоящих чувств. Он старается не допустить их, тщательно планируя жизнь и превращаясь в перфекциониста. При этом к нему периодически заявляется в гости внутренний критик с тем самым острым камнем в руке. Все это становится частью личности.
Встретив партнера, который не в состоянии излечить нас от травм прошлого, но в состоянии развивать и усугублять все симптомы тревожного человека, мы распознаем в нем «свое, родное». Ведь он или она так похожи на наших родителей, а значит, и на самих нас! У человека такое распознание «свое!» выражается в сильном сексуальном влечении, и вот уже создается пара. Но в ней ни один не может помочь другому избавиться от тревожности. Как правило, беспокойные люди находят себе партнеров, которые тем или иным образом похожи на их родителей или хотя бы на одного из них. Это могут быть эмоционально холодные, отстраненные, неспособные на искренние и открытые чувства люди. Они не понимают и не практикуют язык чувств. Такие партнеры не в состоянии обеспечить надежную привязанность, верные и долгосрочные отношения. Также это могут быть личности столь же критичные или жесткие, как и родители. Или столь же тревожные. Вариантов много, но логика одна: нас тянет к тем, кто похож на нас. Правда, иногда бывает наоборот, но… чрезмерно наоборот. Например, если мы выросли в семье, где все решал жесткий отец, мы можем выбрать партнера безвольного, не имеющего своего мнения, «подкаблучника». То есть поступить «от противного». Но такое «наоборот» очень редко бывает «в меру», и порой мы обнаруживаем себя в отношениях со своей абсолютной противоположностью.
Когда в такой паре появляются дети, уже они растут в атмосфере эмоционального пренебрежения и игнорирования. Теперь их детские потребности не удовлетворяются. Таким образом, и их психика травмируется, вынужденная развивать защитные стратегии и схемы. Круг замыкается, эстафета тревожности передается следующему поколению.
ebooksa