Корона Мышки-норушки

– Не жмет ли директрисе плечи шуба, купленная на деньги от продажи народной собственности?

Инициативная группа из нескольких жителей Лисовска, возмущенная тем, что корреспондентка довела до смерти мать и ребенка-инвалида, подкараулила сотрудницу телевидения и избила ее. Корреспондентка умерла в больнице.

Жора допил кофе.

– Следственная бригада утонула в сообщениях доносчиков из разных хранилищ. «Наша заведующая купила машину. А со стенда пропало колье». Мы постоянно ездили по разным городам.

– Почему все кражи обнаружились почти единовременно, – удивился я, – навряд ли воров было много? Один, два, ну три человека. Как они сумели столько награбить?

– Преступник работал исключительно в бывших дворянских усадьбах, – начал объяснять Георгий, – там экспозиции однотипные. Ювелирка заперта в стеклянных шкафах, витринах, но замки такие, что легко шпилькой открыть. Для профессионала секундная работа. Камеры в то время даже не во всех столичных музеях были, а провинция же экономит каждый рубль. Народ в залах не толпился, тишь да гладь вокруг, вот и расслабились сотрудники. Я уже говорил, что охраны не было, на одиночного посетителя внимания не обращали. А вор действовал не нагло, всю витрину не обчищал, замки не ломал. Работал аккуратно, утаскивал, например, кольцо, слегка передвигал остальные экспонаты, забирал табличку с сообщением про перстень, который спер, запирал стеклянную крышку. Пустое место не бросалось в глаза, экскурсовод произносил привычную фразу: «Здесь можно увидеть прекрасные украшения хозяйки усадьбы» и, не глядя на экспонаты, отходил, чтобы дать людям возможность полюбоваться драгоценностями. Проверять свои единицы хранения в музеях начали лишь после поднятого в СМИ шума. Знаешь, почему я так хорошо все помню? Дело это послужило моему продвижению по службе. Оно трамплин для взлета. Вышло так, что именно я нащупал дорогу к преступнику.

Глава тридцатая

Георгий взял свою пустую чашку и опять направился к кофемашине.

– Я с детских лет дружу с сыном актрисы Клавдии Вулкиной. Она мне на работу позвонила, спросила: «Жорик, ты, случайно, не знаешь, кто из твоих занимается поиском гаденыша, который музеи обворовывает? Об этом сейчас пресса постоянно пишет». Я ответил ей: «Тетя Клава, случайно знаю. Я в следственной бригаде». Она обрадовалась: «Отлично. Пойди доложи руководству, что я в курсе, кто грабит экспозиции. Купила у вора комплект за бешеные деньги. Сегодня ему позвоню, приглашу в гости, заведу беседу, запишу на магнитофон, привезла его из Японии, куда на гастроли летала. Отдам тебе пленку, а ты передашь своему начальству. Тебя похвалят, заметят. И пойдешь в гору». Я испугался:

– Тетя Клава, если думаете, что вам известен вор, не играйте в сыщика. Опасно это.

Она засмеялась:

– Малыш, не учи меня жить.

И трубку повесила, а мне уезжать в Тульскую область, там новое ограбление музея. Вернулся через два дня, набираю домашний номер Вулкиной, попадаю на ребят из местного отделения. Самоубийство. Я к шефу на рысях, он бригаду на квартиру отправил, меня старшим впервые назначил. Вошли в квартиру. На столике у кровати пустой стакан, рядом упаковка из-под таблеток. А я по дороге ребятам про Клавдию рассказал. Вулкиной за шестьдесят, но проблем с ролями у нее не было. Она играла в театре, снималась в кино, ездила по стране с авторской программой. Мужа нет, сын взрослый. Поскольку мы с Вадимом хорошие друзья, я знал, что у Клавдии постоянно были молодые любовники, впрочем, она их никогда не скрывала. В искренности чувств юношей, которые спят с пенсионеркой, получают от нее подарки и деньги, я сильно сомневаюсь. Но Роман, с которым Вулкина жила последние два года, похоже, ее любил. Он нам рассказал, что актриса собирала ювелирные украшения, обожала их всем сердцем. Но это я и без него знал. А вот дальше шел интересный рассказ. Некий ювелир иногда предлагал Вулкиной приобрести нечто старинное, оригинальное. Чемоданчик с «алмазным фондом» актриса хранила на полке в гардеробной. Роман за неделю до смерти Клавдии улетел в Мурманск. У него заболел отец, требовалась операция. Вернулся парень, когда на месте уже работали наши эксперты. Роман сразу спросил: «Чемодан с ювелиркой на месте?» Захоронку не нашли. И сей факт окончательно отмел предположение о суициде. Хотя я не сомневался в убийстве. Хорошо Вулкину знал. Актриса до последнего ногтя! Демонстративная личность! А нет записки. Лежит в кровати без макияжа, прически, в старой пижаме. Ну это не в характере Клавдии. Задумай она припугнуть кого-то добровольным уходом из жизни, то непременно организовала бы красивый спектакль. Привела себя в порядок, вызвала «Скорую», врачи успели бы войти в квартиру к моменту проглатывания дамой пилюль. А здесь все неправильно. И поводов для суицида нет, карьера на взлете, обласкана зрителем, режиссерами, правительством. У Клавдии полно наград, много денег. С любовником никаких трений. Даже злоязыкие коллеги как один говорили, что Роман обожал Клавдию. Это не добровольный уход из жизни, а убийство, замаскированное под суицид. Если вспомнить наш с ней разговор, то станет понятно, что кто-то узнал о желании Вулкиной встретиться со следователем и убрал актрису. Вероятно, человек этот связан с кражами из музеев.

Георгий вынул из ящика письменного стола пакет с печеньем.

– Угощайся.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Жора взял одно курабье.

– Не сразу, медленно, шаг за шагом мы добрались до Сигизмунда. Он все отрицал. Начали проводить опознание, показывали сотрудникам ограбленных музеев группу людей, спрашивали: «Посмотрите внимательно, вероятно, кто-то из них посещал ваше хранилище?

Большинство людей опознало Сигизмунда. Он не запаниковал.

– Да, я изучал экспозиции, но ничего не крал. Я ювелир, вдохновляюсь произведениями мастеров прежних лет. С Клавдией Вулкиной не знаком.