– Забейте его, – приказал кардинал. – В конце концов, как верно заметила королева, это всего-навсего еретик, – добавил он, глядя на Кристофа, и на лице его заиграла отвратительная улыбка.
Медленным шагом Екатерина вышла из соседнего зала, остановилась возле Кристофа и холодно на него поглядела. Оба брата сразу же воззрились на нее, то и дело переводя взгляд с королевы-матери на заговорщика. Все будущее этой честолюбивой женщины зависело от того, как она поведет себя в эту решительную минуту: мужество Кристофа наполняло ее сердце восторгом, но глядела она на него сурово. Гизов она ненавидела, но приветливо им улыбалась.
– Что же, – сказала она юноше, – признавайся, ты виделся с принцем Конде, и тебя щедро вознаградят.
– Государыня, подумайте о том, какой совет вы даете! – воскликнул Кристоф, готовый ее пожалеть.
Королева задрожала.
– Он меня оскорбляет! Его надо повесить! – сказала она братьям Гизам, которые стояли, задумавшись.
– Что за женщина! – воскликнул герцог, стоя в амбразуре окна и бросая на брата многозначительный взгляд.
«Я останусь во Франции и еще сумею им отомстить», – подумала королева.
– Продолжайте, и пусть он признается или умрет! – воскликнула она, обращаясь к г-ну де Монтрезору.
Верховный прево повернулся к Кристофу; палачи занялись своим делом; Екатерина улучила минуту и бросила на юношу взгляд, который, кроме него, никто не мог видеть. Взгляд этот был для Кристофа живительной росой. Ему показалось, что в глазах этой великой женщины он видит слезы. И действительно, в них появились две слезинки, которым она не дала скатиться. Начали забивать клин; в это время одна из досок сломалась. Кристоф издал ужасающий крик, после которого снова утих, и лицо его засияло: он думал, что это смерть.
– Пусть он умрет! – воскликнул кардинал, повторяя как будто с иронией последние слова королевы. – Нет! Не будем обрывать эту нить, – сказал он верховному судье.
Герцог и кардинал стали вполголоса совещаться между собой.
– Что с ним теперь делать? – спросил палач.
– Отправьте его в Орлеанскую тюрьму, – сказал герцог, – но только, – добавил он, – не вешайте его без моего приказа.
Чтобы выдержать пытку, Кристофу приходилось напрягать все свои силы, поэтому все чувства его обострились до крайнего предела, и он сумел расслышать следующие слова, которые герцог Гиз сказал на ухо кардиналу:
– Я еще не отказался от мысли выведать у этого молодца всю правду.
Когда Гизы ушли, палачи без всяких предосторожностей высвободили ноги своей жертвы.
– Видали вы когда-нибудь человека с такой силой воли? – сказал палач своим помощникам. – Этот упрямец выдержал восьмой клин, он мог умереть, и мне бы ничего за него не заплатили.
– Развяжите меня и перестаньте мучить, друзья мои, – сказал совершенно обессиленный Кристоф. – Когда-нибудь я сумею вас вознаградить.
– Да, пожалейте его! – воскликнул врач. – Герцог обеспокоен его участью и поручил его моим заботам.
ebooksa