Хасидские рассказы

22
18
20
22
24
26
28
30

Как только тот приехал, ребе позвал его к себе, и они просидели с глазу на глаз добрых несколько часов. Два раза проносили туда угощения.

О чем они совещались, что постановили, ни одна душа и теперь не знает, но при прощании ребе, стоя на пороге, обратился к нему при всех:

— Смотри, не осрами Носкина стола!

23

Впоследствии их близость еще более окрепла.

Когда Носкины родственники вздумали уничтожить завещание, составленное Ноской в пользу второй жены, и завели судебный процесс, ребе, взяв с литвака слово привлечь жалобщиков по окончании процесса к еврейскому духовному суду, обещал содействовать успеху его дела.

Процесс еще не кончен. В чью пользу кончится дело, не знаю.

Потому что, признаться, я не особенно верю слову литвака, да и ребе тем временем скончался.

24

А скончался он вот по какой причине.

Когда получилось известие, что после монополии на вино будет введена монополия на табак, все переполошились: это грозило разорением тысячам семейств.

Ребе тогда сказал: подходят последние времена, надо принять меры, молиться, назначить всенародный пост. За такое дело и пожертвовать собою не грех.

Хотел он, чтобы цадики сообща приняли меры. Были составлены письма и за подписью ребе разосланы во все концы. По грехам нашим, его письма остались без ответа.

Ребе возложил все бремя на себя.

И пал в борьбе.

25

Забыл вам сказать, откуда взялось имя Носка

При обрезании его назвали: Натан, а все сокращенно звали Ноской. Ребе в письме к нему написал: «Именитому, праведному и уважаемому мужу господину Носке». За ним и сохранилось это последнее имя. Даже на памятнике начертано: Носка!

Волшебный чубук ребе

се, и не только старожилы, помнят еще время, когда у Соры-Ривки не было не то что детей, но даже… хлеба. Да, просто, насущного хлеба не было…

Сам Хаим-Борух, муж ее, всегда был большой хасид; с самого начала, с того самого момента, как тесть его — блаженной памяти — набожный был еврей! — привез его из-под Люблина.

И сразу видно было, что это — величина, истинная благодать Божья; что он, если и не ускорит пришествия Мессии на землю, то во всяком случай способен творить чудеса.

Такая уж была у него физиономия!