— Мирьям!
— Что, мамочка? Я слушаю.
— Нет, я не о том.
— А что?
— По моему расчету… понимаешь, дочь моя, сегодня уже…
— Еще не пора, мамочка!
— Смотри, дочка, не ошибись!
Мирьям снова впадает в дремоту… мать все еще продолжает читать о серебряных блюдах и серебряных ложках… И снова будит ее…
Увы! «это» уже случилось…
— Жалко, — говорить Серель, — испорченная суббота!.. Но, может быть — еще не наверняка?
Она вздыхает и опять углубляется в чтение… Мирьям засыпает, но личико уже не покрывается румянцем, улыбка больше не появляется на ее прелестных губках…
Между тем Зорех уже кончил молитву и торопится уйти из синагоги, чтобы никто не задержал его. Он быстро перебегает улицу…
Дойдя до дверей, он останавливается и прислушивается к тому, что делается в комнате… Теща читает, а Мирьям, должно быть, как всегда, увлеченная этими рассказами, слушает… Ему хочется обрадовать ее своим внезапным появлением…
Он тихо открывает дверь… Теща этого не слышит, Мирьям спит…
Одним прыжком он возле нее и целует ее, поздравляя с праздником…
— Грешник безбожный! — вскрикивает Серель…
Мирьям лишилась чувств. С трудом удалось привести ее в себя.
Праздник испорчен…
Сумасшедший
ы спрашиваете меня про Мойше Иоселес? Сватать его собираетесь? Прекрасно. Кого же вам спрашивать, если не меня? Товарищами детства были, как же! Я и отца его, дайона[40], хорошо знал. До конца дней своих был у нас дайоном. Он, не в обиду ему будь сказано, был миснагидом… Но — железная голова! Такому и миснагидом быть не грех.
ebooksa