Пол-Варшавы он из-за этого потерял. Ведь те чуть ли не родятся в котелках.
Но хуже всего доставалось женщинам!
Он выдавал замуж дочь. Свадьбу справляли в его доме. Пришлось поневоле впустить женщин. Но на следующее утро, он велел начисто обстругать все скамьи, на которых сидели женщины.
Расскажу вам про один случай, при котором я лично присутствовал.
Чинили у ребе кухонную печь. Порча, надо полагать, неспроста произошла. Неведомо откуда и как подул ветер, и вдруг что-то треснуло, точно гром грянул; вбежали в кухню, ан труба упала и полпечи разрушено. Ребе также вошел. «Чудо Господне, говорит, что никого не ударило!» Но причину происшествия он нам не раскрыл.
Позвали каменщика-христианина и стали починять.
Я — охотник до работы. Стою поэтому на кухне и смотрю, как мужик кладет кирпичи, а подросток месит глину в бадейке. Староста, которому поручено было наблюдать за работой, вздремнул.
Вдруг входит ребе, взглянул на бадейку и спрашивает:
— Молочная или мясная?
Я изумился, а староста, быстро вскочив, ответил
— Бадейка каменщика!
Ребе как услышал, сейчас же велел разобрать всю печь, выбросить глину, купить новую бадейку и сызнова класть.
Новой бадейки нельзя было достать (давно не было ярмарки), так выкопали ямку в полу и там месили глину.
А староста получил строгий выговор.
Его любовь к евреям не поддается описанию.
Вот его слова:
— Сказано: W"eilech hamischpotim ascher thossim lifneihem[1], что означает: вот, как следует делать за них, работать на благо Израиля!
— И еще сказано: «Который бы предшествовал и следовал за ними» — за всякую еврейскую душу пастырь должен предстательствовать, молить и даже жизнью жертвовать!
Когда приходили вести о новой грозящей беде, как он, бедный, вздыхал, как, бывало, скорбел…
Чего же мне было еще желать?
ebooksa