Мрачные сказки

Еще миг – и общий гам заглушает девичий голос:

– Ребенку нужен доктор.

Я знаю этот голос. Я могла бы опознать его среди тысяч других голосов. Это сестра! И на этот раз, оборотившись, я нахожу ее глазами. Би стоит, прислонившись к тонкой осинке у самого края площадки. Ее руки скрещены на груди, Би не делает ни шага к нашей группе. А ее серые глаза фокусируются только на Леви, хотя она не может его видеть.

Леви поднимает руку. Хочет успокоить забурлившие в нас эмоции:

– Мы пока не знаем, насколько тяжелое состояние девочки.

– Я знаю, – отвечает сестра, на удивление дерзко и вызывающе.

Лоб Леви морщится в замешательстве: Би никогда с ним так не разговаривала, тем более на глазах у всех членов общины. Эти роды и новорожденная малышка расстроили ее сильнее обычного. Но почему именно – мне непонятно. Сестра опускает руки.

– Ребенок нуждается в лечении, возможно, даже в хирургическом вмешательстве, – добавляет она. – Без этого малышка умрет.

– Нам надо отвезти ребенка в город, – встревает Бирди, поворачиваясь к Леви лицом.

Кивков уже больше – быстрых и требовательных.

– Тут и думать не о чем, – раздается теперь мужской голос. – Мы отправимся за помощью.

Над площадкой повисает тишина, но уже совсем другого свойства, потому что слова эти произнес Эш, муж Колетт и отец новорожденной. Он долго молчал, только слушал, а теперь поднялся с места, и все люди повернулись к нему. Эш – высокий, крупный мужчина, но говорит тихо, тщательно подбирая слова.

– По этой дороге никто не путешествовал годами. – Голос Эша звучит так, словно вот-вот надтреснет, а то и вовсе пропадет. – Может, кому-нибудь удастся пройти по ней без последствий… Не заразившись и не заболев….

Гул односложных «да» и жесты согласия нарастают как весенний ветер – поначалу тихий, но в любой момент грозящий сделаться порывистым, мощным и надуть сильнейшую грозу.

– Нам следует попытаться, – говорит Руна, общинная повариха.

– Бедная Колетт, – присоединяется к ней Оливия, одна из «пионерок» Пасторали, преподающая деткам уроки.

Решения по подобным вопросам община часто принимает голосованием, либо сразу приступает к реализации какого-то плана (например, по строительству нового сарая или выкорчевке мертвого дерева). Мы всегда действуем сообща. Но когда решение принять трудно, мы полагаемся на Леви. Его мнение окончательное и не ставится под вопрос.

Проходит несколько секунд. Леви поднимает руки ладонями к нам – призывая всех к тишине, чтобы он смог высказаться. Это не принудительный жест, Леви снова демонстрирует внимание и уважение к нам. И я опять думаю: «Как же ему, должно быть, трудно – видеть отчаянное желание своих людей спасти новую жизнь и в то же время нести на себе бремя ответственности за их защиту от внешних угроз…» А главная из них – смертоносная гниль, вязовая ветрянка.

– Нам не следует обманываться и уповать на то, что дорога открыта и безопасна для передвижения. Многие из вас уже заметили: деревья вдоль границы снова растрескиваются. Мы не можем рисковать несколькими жизнями ради одной. Безопасность общины важнее!

Я нащупываю в кармане маленькую серебряную подвеску, найденную в саду. Сжимаю миниатюрную книжечку в ладони, ощущаю пальцами крупинки грязи, которые мне так и не удалось соскрести с ее краев. Это особенная вещица. В чем ее особенность, я пока не пойму. Но продолжаю хранить ее в кармане и не показываю Тео. Мне не хочется, чтобы муж увидел эту вещь. Она предназначена лишь для меня.