Удочка резко летит в сторону. Тим, подрываясь с места, начинает лететь навстречу возникшему из ниоткуда Захарову. Ножка соскальзывает с влажного мостика, и ребёнок кубарём летит в воду.
— Тииим!!!! — истошный крик прорезает моё горло.
От ужаса цепенею. Нужно броситься его спасать, а я смотрю, как он беспомощно барахтается и уходит под воду. Не могу пошевелиться. Тело сковывает ледяной страх.
— Сиди на месте! — крик Жени помогает опомниться. Тяжёлые торопливые шаги по мостику начинают убыстряться. Слышу, как сбрасывает туфли, пускается, что есть духу в бег по сколоченным доскам, скидывая по пути пиджак. Ни секунды не колеблясь, кидается в воду в одежде и выныривает вместе с Тимом на поверхность, отфыркиваясь.
— Герман, помоги!
Смотрю на вялое тельце Тима, болтающееся в воде, и спина ледяным потом покрывается. Тело безжалостно бьёт озноб. Как только Женя с охранником укладывают ребёнка на мостик, Герман переворачивает его на живот, кладет грудной клеткой на колено и выкачивает воду из лёгких. Не в силах находиться в стороне, срываюсь с места, подползаю к ним на дрожащих конечностях. Нарастающий в груди плач вырывается наружу.
— Господи… Господи… Господи… — всё, что могу вымолвить в данный момент, находясь у его ног. — Почему он не дышит? Тим! Тимочка!!! Родной… Женя!!!
— Яна, отойди!!! — Захаров рявкает, обрывая мою истерику, а затем берёт меня за руку и целует ладонь, ввергая в ещё больший шок. — Всё хорошо, малыш, Герман откачает его. Он этому обучен. Дело своё знает. Отойди, маленькая, не мешай ему спасать.
В одно мгновение вытаскивает из меня душу. К чему все эти слова? Обескураженная смотрю то на Терентьева, который проводит реанимацию, то на Женю, закрывая ладонью рот. Слёзы текут ручьём. Силуэты мужчин расплываются. Женя всё ещё находится в холодной воде, напротив сына, держится за мостик посиневшими пальцами. Пару минут мучительного ожидания заканчиваются победой, увенчанной кашлем Тима.
— Дыши, маленький, дыши, — шепчет Захаров, целуя плечо ребёнка. Я растерянно смотрю на своих мужчин. Не знаю, куда пристроить руки. В моём организме почти не остаётся слёз. Только всхлипы и ноющая боль в груди.
— Пап? — сиплый голосок выскальзывает из горла Тима, оживляя работу моего сердца.
— Я здесь, малыш. Я рядом, — отвечает отец. — С волос Жени стекает по лицу вода, он жмурит глаза, пряча от всех свою боль и страх. Прислоняется лбом к виску ребёнка. — Сейчас соберём вещи и отправимся к настоящему морю. Там тепло. Проведём вместе выходные. Ты, я и Янка. Как в Польше, помнишь? Покатаемся на яхте. Посетим цирк-шапито, океанографический музей, посмотрим гиппопотамов и старинные авто, побываем на лазурном берегу. Всё, что захочешь, родной. Говори с папой, малыш. Не молчи.
— Мминне хояддна… — стуча зубами, поворачивается на бок. Мальчики встречаются взглядами. Между ними восстанавливается тесная и нерушимая связь. Эмоции на лицах бьют через край. Такая милота, глаз не оторвать. — Пап, вылазь из вады. Забалеис.
— Яна, держи мой пиджак, — Терентьев снимает с себя вещь и отдаёт мне в руки, затем пристраивает Тима у меня на коленях. Кутаю его, пока Герман помогает выбраться Жене из пруда.
— Ян? А мы поедем с папой на моле? Хасю настаясих гипототамов пасатлеть. Мозьна, Ян?
Прижимаю к себе ребёнка, согревая дыханием его прохладную макушку. На Женю стараюсь больше не смотреть. Я всё ещё растеряна. В душе полный раздрай. Сердце заходится в безумном стуке. Не знаю, каковы у него планы на будущее, но я больше не хочу американских горок в отношениях. Жить так, как мы жили до этого момента, больше нельзя. Это невыносимо больно. Я просто устала от всего. Несчастный случай с Тимом притупил внутри все чувства. Не то, чтобы я перестала его любить. Я до сих пор сгораю от желания прикоснуться к нему, но сегодня я чуть не умерла. У меня не осталось сил на принятие решений.
— Сначала нужно принять горячую ванну, родной. Не то вы с отцом и вправду заболеете. Май месяц на дворе. Завтра поговорим об этом. Хорошо?
— Угу… — неохотно соглашается племянник.
— Сынок, иди на руки к Герману. Я помогу Яне подняться, затем мы вместе пойдём к бабушке Оле. Хочу познакомиться с ней поближе.
— Пап? Ты зе не уедис без нас?