Евгений
Из-за разборок со Стеллой приходится нанять бизнес-джет. Полёт в Монако обходится в круглую сумму, но двадцать штук евро — это ерунда, по сравнению с тем, сколько я мог потерять, не разгребись я со всем дерьмом сразу.
Два часа полёта проходят в спокойной обстановке. После позднего обеда я сразу ухожу в спальню. Укол, который делает Вика, помогает расслабиться и унять возобновившуюся в плече боль. Мне даже удаётся задремать.
Я снова вижу её во сне. Свою Мышку. Красивую. С солнечной улыбкой на лице. Настолько реальную, что начинаю чувствовать прилив возбуждения под её тонкими и смелыми пальчиками, скользящими по стволу. Теряя грань между сном и явью, с глухим стоном отдаюсь острым ощущениям, пока не начинаю понимать, что Яны здесь и близко нет. Не тот запах кожи витает в ноздрях. Не того цвета волосы сжимает мой кулак. Силуэт совсем не той женщины, которую я жажду видеть рядом с собой.
— Какого хера? — перехватываю ладонью хрупкую кисть, сомкнувшуюся на каменном члене. Просыпаюсь окончательно, рассматривая перед собой невинное лицо медсестры. — Вика, ты спятила? — рявкаю, отрывая её руку от своего паха. Резинка боксеров неприятно шмякает по стволу.
— Идиотка… — шипя, поправляю на себе трусы. — Массаж плеча и уколы — всё, что от тебя требовалось! Дрочить я могу сам!
— Женя, я подумала — Вам нужно расслабиться. У Вас каждый нерв на взводе. Мышцы зажаты, — говорит, поднимаясь с кровати. На ней тонкое кружевное белье, и ни намёка на стеснение. Безмозглая кукла. Решила меня окучивать? Серьёзно?
— Если бы я хотел расслабиться, я нанял бы себе элитную шлюху. Ты здесь не для этого. Пошла вон, пока я тебя не выбросил к чертям собачьим за борт!
— Но…
— Убирайся! Шмотки свои не забудь. До окончания полёта не попадайся мне на глаза!
Резко сажусь на постели. Нервы всё ещё вибрируют и искрят. От выброса адреналина вскипает кровь. Протерев пальцами глаза, хватаюсь за телефон. Инстинктивно набираю Яну. Сам не знаю, почему это делаю. Чувствую, нужно поговорить. До одури, до дрожи в теле хочу услышать её голос. Скучаю, черт бы её побрал! Тоска настолько глубоко въелась в душу, что готов всё забыть. Отправить за ней второй джет и провести в Монако несколько чудесных дней. Уверен, нам это нужно обоим. Хочу заставить её улыбаться. Целовать хочу, чтобы задыхалась от нежности, чтобы не смела больше думать ни о ком…
— Пливет пап! — раздаётся в трубке радостный голос сына.
— Откуда ты знаешь, что это я? — удивляюсь настолько быстрой реакции.
— Ты мигаис на эклане.
— Ясно, — радуюсь тому, что всё ещё не отправлен в чёрный список. — Здравствуй, Тимоха. Как дела?
— Не осень. Мы сейчас у бабуски Оли. Я устал их успокаивать. Они с Яной всё влемя плачут.
— Что случилось, Тим? — ощутив укол в сердце, спускаю ноги на пол и тянусь за брюками, чтобы снять с тремпеля и одеться.
— Янка скучает по тебе, — от этих слов сердце останавливается на секунду, обрывается куда-то глубоко в пропасть, затем взмывает к горлу и трепещет, затапливает меня щемящим чувством восторга и желанием защищать и беречь.
— Сильно? — всё ещё не могу поверить в то, что она не возненавидела меня окончательно.
— Осень-плиосень.