Тамада

— С Куру-кола? Как там овцы?

— Овцы? И овец, и вас... пусть сожрут... пусть всех вас сожрут голодные волки, — сказал он заплетающимся языком и тронул коня. — Пусть сожрут... И точка.

Жамилят резко схватила коня за повод. Али вырвал плетку из рук Азрета. Конь испуганно рванулся в сторону. Азрет покачнулся, обледеневшие сапоги легко выскользнули из стремян, и он мешком бухнулся в снег.

Али одной рукой поднял его за шиворот.

В мгновение ока Жамилят вскочила на коня.

Азрет мигом протрезвел, увидав перед собой прежнее и новое начальство. Заметил и незнакомого человека в бобриковом пальто, с желтым портфелем в руках, который тоже вылезал из машины. Кругом одно начальство. Удивленно взглянул на Жамилят. Почему отобрала коня? А этот за шиворот держит. Или он, Азрет, преступник какой?

— Ты снова пьян! — Али оттолкнул его от себя. — Сивухой за три версты разит. Но говорить-то ты в состоянии?

— С горя выпил. У овец корма нет. Жамилят, в чем моя вина? — мотнулся он в ее сторону.

— И он еще, бессовестный, спрашивает, в чем виноват? — Лицо Жамилят было суровым. — В кошаре нет сена, надо тревогу бить, всех на ноги поднимать, а вы, молодой человек, пьяный ездите!

— С горя, говорю, выпил. Даже если сено найду, как его привезешь к кошаре? Нету дороги на Куру-кол — снегом завалило. Хоть на лошади, хоть на волах, хоть на осле — никак не пробьешься. Такой там глубокий снег. Перегнать оттуда овец тоже нельзя. И точка!

— Погоди, но сам-то ты ехал на лошади с Куру-кола, — сказал Али.

— Еду. Мне что, жизнь не мила? Сейчас еду, а через два часа и сам черт туда не проедет — снег-то вон валом валит.

— Что же вы предлагаете, молодой человек? — вмешался Попков, поднимая воротник.

— Надо поставить крест на этих двух тысячах овец. И точка!

Жамилят развернула коня в сторону Куру-кола.

— Азрет, за мной! — приказала она. — Иван Иванович, голубчик, и ты, Али, возвращайтесь в аул, — и стегнула плеткой коня.

Мужчины оторопели.

— Жамилят! — крикнул вдогонку Иван Иванович..

— Возвращайтесь. А ты, Азрет, старайся не отставать.

Али подумал, что если бы он имел какой-нибудь вес в ее глазах, то попытался бы отговорить ехать в Куру-кол. Но разве она послушается?..