Глава 5. Ясно-понятно…
То «заика», то «золотуха»
Сколько себя помню и на-сколько себя помню. Насколько хорошо и!.. Как мне говорили. Говорил-а и!.. Однажды. Она!.. Бабушка. «Ты всегда чего-то боялась!». И, собственно, раннее заикание — было ничем иным: как «подтверждением» этого; и ответом на этот же всё и самый «риторический вопрос-триггер»!.. Спусковой крючок — сработал. Выхлоп — был дан!.. И сам же выстрел — поступил. В мозговой, нервный, а там и «речевой» центр-аппарат. Как итог — принятия. «Отсутствия» и!.. Всяческой борьбы же — с этим. Как и с чем, кем бы то ни было ещё. Да!.. «Борьбы» — в принципе. Да и фамилия же моя, как и сама по себе, уже говоряще-кричащая: как и кому ни посмотри!.. И в дальнейшем. Как-то же всё так, и именно же так, накладывалось, что и… говорило-кричало же о том: «Даже если ты вдруг и станешь с “галочкой” над “и”, а там и с “точкой” — ты всё равно останешься и будешь “трусливым зайкой серенькой”!.. А уж и без них — апофеозом всему и всем, вся. За-и-кой! Но и будешь зато уже “заикаться” — на всех правах и… возможностях. На и при всём же — авторстве». Иронично и!.. Весьма символично. А даже — и «смешно». Ведь и никто никогда не хотел ею(им) стать и!.. Быть. А там — и «остаться». Употребляя, и в речи же лишь, «мимоходом»: после чего сразу же или «после», а порой и вообще же «не» — извиняясь! И я же тоже!.. Тоже — не хотела ею стать. Быть и!.. Не «казаться». Но, как это обычно и бывает, происходит, вопрос между «понос-ом» и «Золотух-ин-ой» — решился сам собой и без меня же всё: в пользу — первого. А чего и нет, собственно-то? Ведь и именно «Нет!» сказала моя же мать: перед тем, как и прописать меня и не только в «свидетельстве о рождении» — под своей, отцовско-дедовской, фамилией. Во всех смыслах! Своего же отца и деда: и моего же деда и уже прадеда. За-и-ка!.. Что-то — не русское. Как и не украинское!.. Что-то — не наше. Что-то — «ихнее». Их!.. Что-то… с чем-то и!.. Ничего же, как в общем. Пирожок ни с чем. Отбивная с… воздухом!.. Страх же был — чем-то скорее, и именно же затем, «внутренним»: влияющим и уже после — на само же внешнее. На уровне… рефлекса!.. Не понятия. «Действия»! И как: «само же собой разумеющееся». Как… так и надо. «Приходил из ниоткуда и уходил в никуда»: как сказали бы… многие, кто не знал, да так и не знают, и не у-знают уже меня; но и я-то — знала причину. К психологу и психиатру же, а там и «фармацевту» — не ходи!.. Вижу же — себя. Чувствую и!.. Ощущаю. И, может!.. Возможно — это и неправильно. И этот же диагноз «самой себе» в который раз — неверен и… в молоко!.. Но. Я вижу в этом всём — его. Опять и снова, да. Его. Па-пу! Золотухин-а. Человека!.. И да. Без «не» и с большой «ч»!.. Который не услышит этого обращения и… Даже само слово-обращение же, «отец», не осознает. А я и… не пойму-приму!.. Ведь ещё и не вразумлю это — как «отдельного человека» и такой же «статус». Отдельно — от… матери же. Ведь она — смогла!.. И пусть же всё — как сама знала и… могла. Но — заменила же его!.. Собой. Совместив — в себе. Соединив — себя и… его! И да, конечно же, не сказать, что это — «идеальная» альтернатива. Идеальный и «коллаб». «Совместимость»!.. Нет! Далеко — нет. Давно и… неправда! Но и опять же — как могла. А я… и не «стреляю в пианиста». В нашем же всё с ней случае: «художника»! Да-к ещё и без какого-либо умения: что там, что и этам. А что уж говорить и за то, что: все краски — разные. И она так же «рисовала» уже и нашу жизнь — как могла. А что поделать? Обстоятельства и изначально же сама эта ситуация — просто не дали ей иного… никакого выбора. Такой же и «возможности». Развития событий!.. Так… получилось! Да. Так вышло, что!.. «Трахайся с этим — сама: как хочешь и умеешь, можешь; лужайка — дана. А у меня, знаешь, сколько ещё — таких и не!..». Налили грязи, а ей — не «в деревню»; и уж тем более — не «в князи». «Валяйся!.. Играйся». Мой «страх» — это он!.. И что все вокруг и не вдруг — станут такими же, как «он». Будут, как он!.. Что побудут и… бросят. Ни за что. Ни про что… Просто. Не-за-что! А если вернутся — будут и ещё же бросать!.. Приходить и бросать. И!.. Из разу же в раз. Опять и опять… Снова!.. И вот именно поэтому — бросаю я! Бросаю и ухожу — первой я. И отказываюсь так же и изначально — первой. Сама!.. Чтобы — не забрали насильно. Чтобы — не отобрали и силой. Чтобы — не было… ещё больней. Ещё!.. Да. Хотя и!.. Куда там? Некуда — больнее-то. Только — откуда!.. Всё же — уже есть, как есть. Как… надо. Наверное!.. «Отдай, чтоб не смогли отнять, прикинься, что тебе не больно…»: мой девиз по жизни и… моё же тату. Моё кредо! «Вот!.. Смотрите. Мне ничего не принадлежит. Мне дают этим — пользоваться. Сдают — в аренду и!.. Всего. А потом, по истечении же времени, уносят. Но и я — отдаю первой!.. Я отказываюсь — первой: чтобы это не было, не стало затем оторванным куском. Отодранным и!.. С мясом и кровью. Чтобы — по договорённости. По согласию!..». И да! Мне — больно. Но!.. Я не покажу — этого. Никому и ничему!.. Никогда. Ведь и они же захотят затем нарастить это — потоком и… в моменте. В этой конкретной же «болевой точке»!.. Сделать — ещё «больнее». «Чтобы было». И ещё — капельку. Ещё — карту и!.. Пусть — до кучи и горки. До перебора!.. «Но это же — садизм. Нет, это самый настоящий — мазохизм!..». А иначе — никак! «По образу же и… подобию». На задворках же сознания и в самых дальних, глубоких и тёмных уголках бессознательного: я сама же — хочу этого. Хочу: «боли». Так как!.. Ещё и заслуживаю её. Заслуживаю, чтобы меня бросали. Чтобы отставала — оставляли!.. Ведь знаю, как и они, что не могу быть одна. Не могу быть и «одинока»!.. Один на один. Но могу быть — в одиночестве и!.. Самое главное: хочу быть — в одиночестве. И каждый раз — зову его!.. Жду, как… «манны небесной» же — не зовут и не ждут. Как «погоду у моря» и сама же не ждала. И да, это — разные вещи!.. Как злость и… ярость. Так же: «одинока» и «в одиночестве». Настоящие эмоции — во втором. В любой из классификаций!.. Там же — мы. Настоящие — мы и!.. С собой. Там — и я!.. Я и!.. С собой. Тет-а-тет и!.. Тайм-аут. «Пятиминутка» и!.. «Разбор полётов». В котором мои же «вертолёты»: не таранят такие же «самолёты» и не сбивают аналогичных «китов»!.. Когда же я «одинока»: их корабли и подлодки — убивают мо… их. Сбивая и топя — их!.. И тогда мне приходится вычленять, выбирать время: чтобы «пополнить» себя. Пополнить «запасы»… китов! «Зелёная пяти-десяти-минутка»!.. Когда я вдруг и становлюсь же «Красной книгой»: в подсчёте «популяции»; и «Гринписом» же, в одном лице, «во спасение этой же самой всё популяции — возможным разведением: видов и подвидов. Я боюсь, что это всё, все и вся же — не «навсегда». Всего-то!.. Да? Нет ничего же: «навсегда». Априори!.. Как и нет — не навсегда. Нет одного и нет другого!.. Но в моей вселенной, идеальной «вселенной», таком же и моём «мире»: они — есть. Как есть и семья, идеальная «семья»: полная, полноценная и!.. Там — хорошо. Приятно!.. Свободно и… спокойно. Уютно!.. Вот там — я. Там — и они. Там — он и!.. Мы — вместе. Все! Идеальные — ещё и потому, что там нет понятия «смерти». Нет понятия и «жизни»!.. Что-то лишь и есть — меж «временем и пространством». Где: все-все — рядом; максимально — близко друг к другу; и не расходятся. Не уходят. Не бросают!.. Боюсь, что это исчезнет. Исчезнет, а я и!.. Не пойму. Не узнаю!.. Или узнаю, пойму, но!.. После. Когда мне уже и расскажут. Потом. После — всего!.. Вместе с: «Ты же всегда чего-то боялась». А я и ещё раз вспомню — своё «прощание»!.. Ещё — с детского сада. Дети — чувствуют всё! Чувствуют!.. И даже, тем более — в два месяца. Понимают!.. Осознают и!.. Принимают. Но и пока — про себя. Пока — не умеют говорить!.. А когда уже учатся и научились — говорят у дверей «группы»: «Не скучай и не плачь!.. Нисколько-нисколько и вообще. И!.. Приходи — побыстрее». Вспомню и!.. Отвечу — сама же про и себе. Опять. Снова!.. Чего же, кого же — я так боялась: что и начала бояться «чего-то». Вспомню!.. Включу «на фон» — пианино. Пианино со скрипкой!.. И останусь — в одиночестве. Останусь — с собой!.. В своей идеальной «вселенной». Идеальном и «мире». Идеальной «семье»!.. С малышкой, что так и не выросла из… белого платьица. С синим воротничком в… клеточку! И белого большого банта на макушке!.. Над хлипенькой, аляпистой и пожухлой чёлкой. А на фоне!.. «На фоне» — тем временем всё «подвывает» скрипка, тревожа-теребя мне душу, но и так ещё удачно вписываясь: в голубую тряпку и… какой-то нелепый куст-цветок. Но и если не вдаваться!.. Будто — с «небом» и «деревом» же… за спиной. Будто — на воздухе. Будто — на свободе!.. Будто — свободна. Будто — спокойна!.. Будто… Счастлива. Будто… Не одна!.. Будто — и не плачу. Глазки — блестят. Просто: «блестят»!.. От вспышки. Но — не «на мокром месте»!.. «Ты же — не плачешь, девочка с… фото. С фото: из детского сада!.. Датированного: летом двухтысячного. Ты же — почти уже взрослая!.. Тебе — почти три. И!.. Ты-то — нет. А я!..».
«Кто там?»
«А если представить, что седовласый мужчина; с белой и курчавой бородой, в такой же и одежде; не только “ангел”, “бог” или… какой-то “умерший родственник”, а… Санта?.. “Дед Мороз”! И не забыв, конечно же, уже и его отличную, “отличающуюся” атрибутику: вроде — красного с белым мехом же костюма; состоящего из штанов на резинке и кофты на пуговицах. Не говоря уж и про: ту же всё шапку с бубоном, мешок с подарками, белые валенки, блестящий посох и… сани с оленями!.. Да и дополнив уж всю эту красоту — возможностью исполнять: самые сокровенные мечты и желания. Не ударяясь в вопрос “Чего же ты на самом деле желаешь?”; куда уж, так ещё и здесь, без Люцифера; и не касаясь же его, “Санты”, так или иначе, но и почти “однофамильца”: “Сатаны”. Хоть и помня, что каждый из них — есть в нас: более или менее!.. Возможно ли, что всё это и все же они, без “или”, один и тот же человек?.. Что и “не” же вовсе!».
«“Деда Мороза — нет!..”. Почти же, как и… Кхм!.. И… “Все письма ему писались — понапрасну”. Если с первым выражением-утверждением — однозначно: да и верно. Хотя бы и взяв во внимание то, что и нас, как таковых, тоже как бы нет!.. Как бы — есть; и как бы — нет. Приходя же из ниоткуда — мы уходим в никуда. Так и возможно ещё — туда же: откуда и пришли; лишь на некоторое время — задерживаясь здесь!.. То вот со вторым!.. Как и… с верой? Верили и верим тоже — “зря”? Ведь и в то, того: во что и кого верить — не имеет никакого смысла; ведь его — нет!.. Но и если же нет, не верить — как жить?.. “Жить” тогда тоже — нет никакого смысла. А жить-то — хочется!.. И как вот — без веры? Да и тем более, когда!.. А поддержать её — чем-то и кем-то, как-то надо: не рядом, так и вне. Таким образом!.. От чего и нет? Верить — надо. Нужно! Равно как и писать письма тому, кому они уже не дошли и ещё не дойдут, но!.. А и “не дойдут” ли? Всё же и все, вся — когда-то возвращается. И это — не только “законы кармы”: “здравого смысла” и “закольцованности цикла-происходящего”. Где и “Век живи — век учись”, в большинстве же своём, “проходя — через одно и то же”: дабы — запомнить-записать, на ус намотав; да и выучить-заучить и… Больше — не возвращаться к этому!.. Видоизмениться — угол зрения, мнения поменяв. Ну а сделать этого нельзя — без записок из прошлого: о том, как и что именно — мы думали, да и в сравнении с тем, что и как думаем сейчас!.. Да и разве может быть что-то “зря” и “понапрасну”: когда мы и сами видим, что “растём”?.. Может ли быть что-то “зря” и “понапрасну”: когда что-то или кто-то — меняется “сейчас”?.. И неважно: благодаря нам или… нет. “Меняется”! Меняемся — и “мы” сами: своими силами и руками. Но и!.. “Своими” ли? Есть ли и у них — иные руки, будь то Дед Мороз или… нет, кроме наших и м… “твоих”?».
«сновым — годам — Дед — мороз»: размашистым и высоким, детским почерком с помощью чёрного толстого маркера — выведено на небольшом кусочке тетрадного листа в крупную голубую клетку!.. Без полей и даты. Без инициалов и!.. Как там ещё было?.. «Говорят, под Новый год, что ни пожелается: всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается». И да, это действительно так! Собственно, как и всё то, что не желается — тоже: всегда происходит и так же ведь сбывается. Почему?.. То ли и от того, что не воспринимается сама частица «не»!.. Разве что — на первых порах и при таком же прочтении-получении: первыми же — в очереди и… на осуществление. Как… какой-то «триггер» или «маячок», красный огонёк, флажок или… сигнал «SOS». Будто бы — и специально и… назло!.. То ли и от того, что… потому что! Просто. «Потому что». Разве — и не стопроцентный ответ на вопрос: «Почему?». Не говоря уж про «Потому» и!.. Никто же пока — не жаловался. Да и если бы!.. Вряд ли что и изменилось бы — под один такой и конкретный же случай. Или «два»!.. Всё же — правильно, нет? И так оно — и (как) надо. Чтобы ни случилось и… не случилось!.. Случилось же — хорошо. Не случилось — ещё лучше! Но ведь и случилось, правда? Ну а лучшее — враг хорошего. Случается! Случилось — и у меня. Случились!.. Письма же. И Деду Морозу! «Дед Мороз, подари мне калькулятор — телефон…»: широким; но и куда уж «мельче-то»; да и тем же всё детским почерком, вот только уже и синей шариковой ручкой!.. На небольшом кусочке всё того же тетрадного листа, правда, уже: с полями и в мелкую же голубую клетку. А дальше!.. Дальше — идёт перечёркнутая крест-накрест, красной шариковой ручкой, «запятая». И ей же, ручкой, в продолжение: «…и игры и…». Той же голубой ручкой, без запитой и точки: «…барби альбом…». Отступ и… сноска вниз: «…И (краткая форма). Ф.». А на полях, зелёной шариковой ручкой, но уже и куда более взрослым почерком; у кого эти самые ручки и были на время взяты-стырены, конспекты, контрольные и проверочные кого-то там — подождут; дата: «2005». Да!.. Ещё той меня. Может, лет десять, а то и больше, назад. Где и я же: ещё верила. Ещё надеялась. Ещё ждала и мечтала!.. Желала. Просила и!.. Умоляла? Не требуя и не обязывая!.. Не навязываясь. А и будто бы — «между прочим»: «дедушка МОРОЗ». Да… уж!.. Почти что: «капсом». На маленьких же буквах — прописью. Широкий и высокий, вновь детский почерк, и синей же шариковой ручкой на… жёлтом, выгоревше-выцветшем листе!.. Без разлиновки. Зато и отчёркнуто — ручкой: «ДРУГА ДЛЯ БАРБИ. МЕБЕЛЬ И ЛАМПУ. СУМКУ ДЛЯ БАРБИ. ТЕЛЕВИЗЕР ДЛЯ БАРБИ. И МАЛЕНЬ…». Белой замазкой; ручки ж взяла — замазку тоже надо; замазана — верхняя палочка буквы «Б»: «…КУЮ КОШЕчКУ». Вновь — отчёркнуто ручкой: «Дедушке морозу!». Отчёркнуто — ручкой и!.. В этот раз — уже и на обратной стороне, зелёной шариковой ручкой, да и тем же всё взрослым почерком, дата: «2006». И это!.. Такая ностальгия! Такое — приятное ощущение и!.. Трепетное чувство. Внутри!.. Словно бы — почти и те же самые всё «бабочки в животе»: только вот и разлюбившие вдруг всё и всех, вся вокруг себя и… полюбившие так же… меня? Саму — меня!.. Вернувшись — туда, в те времена, и… зацепив своими цветными крыльями, с чёрными усиками и лапками, мою… детскость и «девичность». Моё и самое же что ни на есть: «ребячество»!.. С блеском — в глазах. Дрожью — в руках и ногах. Да и во всём теле: внутренне и внешне!.. Со сбитым дыханием и… прикусанным кончиком языка, между губ и почти сформированных, где-то и давно сформированных зубов: при написании — очередного письма. Очередного — обращения и… просьбы. С убеждением и, неожиданно, даже замаливанием грехов: «хорошей и не очень учёбы»!.. «Здравствуй Дедушка Мороз!»: синей шариковой ручкой — на белом листе А4; без разлиновки. Мелким, так ещё и заваливающимся, широким детским почерком!.. С очерком — уже и карандаша: «Я тебе шлю письмо надеюсь ты знаеш как я учусь. А если нет то я щас напишу. Я учусь хорошо, но бывает и не очень хорошо. Но в следующим году я буду учиться лучше чем сейчас». Где-то между — ярких и блестящих наклеек!.. Порой — и нарисованных же собственноручно. Вроде: ярких ёлочных игрушек — не по размеру самим ёлкам. Разительно — больше. Если не в два, то в «три раза»!.. И самой же ели: из четырёх зелёных треугольников и прямоугольного коричневого ствола. Вырезок желаний из журналов и!.. Рисунком в конце. С незатейливым стишком! «*Адрес*. А это рисунок тебе». В продолжение же листа А4 — синяя шариковая ручка, своей размашистостью детского же почерка, вдруг и мешается со… снежинками: из четырёх палок, пересекающихся в середине первой и главной, вертикальной!.. По размеру — знакомых уже ёлочных игрушек, больше напоминающих корзинки, и ели. По крутым сторонам треугольников — ель сдобрена: «красной ветрянкой». Как видно: «гирляндой»!.. А на маковке — «сатанинская звезда». Шпилем — вверх и… Розовая! В цвет: тех же всё шаров. Под стволом — «синий вихрь»: в цвет снежинок и, соответственно, как снег. Рядом — девочка-блондинка. Пустая!.. И не из-за цвета волос, равно как и предшествующих ему характеристик, а в принципе: без содержания, отрисовки и… закрашивания. Тем более: «теней». Так ещё и почему-то — с жёлтыми волосами: в два хвоста. И с чёрным, полым контуром — квадратного же тела!.. С розовой шапкой — на голове. Обязательно — с бубоном!.. И розовыми линиями-дугами носа и рта — под голубыми глазами-точками. В голубом квадрате-топе; зима, да, чего б и нет; «полом»: как и всё же тело. С голым животом и… чёрным точечным пупком!.. Над синей прямоугольной пустой юбкой. С руками и ногами — сосисками!.. И в чёрных закрашенных ботинках. Зимой! Ещё раз. Стих!.. Не «глагол». Рядом же с рисунком — стих: «Улицей гуляет дедушка Мороз Инем рассыпает по ветвям берез. Ходит бородою белою трясет Топает ногами. Только треск идет». За «вдохновлённость» — пять. За «списывание без ошибок» — … По пожеланиям же — вся любовь к «Witch»; и их атрибутике: вроде кукол и… кристалла. Книг-комиксов — по ним. А также — наручных часов и… пеналов. Раскрасок и фломастеров!.. Тетрадок. Ну и «на десерт» — блокнот с ключом!.. Два найденных письма — повторяют друг друга и… отличаются разве рисунком. Словно: одно было утеряно или… забыто. Или фантазия с воображением — покинули нежданно-негаданно: что даже стих — один и тот же. Зато и во втором случае: ветка ели!.. С «зелёным вихрем»: в виде иголок. И корзинки-шары — в виде: звёзд, шаром и… самой ели. Немного — размыты!.. Цветы на подоконниках — не жадные: но и не щадят своей водой — никого и ничто! А что говорить и о «специальных новогодних конвертах»!.. Да и об обычных с наклейками. Такими же: специальными или… вырезанными из цветной бумаги. Бумажные конверты, заклеенные прозрачным скотчем!.. Или синей изолентой!.. Компромат! «Компромат от мамы» — ещё на ту же меня: с ошибками и отсутствием каких-либо знаков препинания; повсеместно и всегда, везде! Но настолько… мило и до слёз, что!.. Даже горько. И не о свадьбе!.. Но о браке — безусловно. Да и в том самом смысле!.. Горько и обидно. Оборачиваясь назад во времени: видеть ту себя тогда и сравнивать с собой же сейчас. Так сильно и глупо (не тупо!) верить, аж до тринадцати лет, а потом резко и… в один штрих, в одночасье — разуверить!.. Потерять — веру и!.. Потеряться — самой. Выросла? Нет. Повзрослела? Тоже: «нет». Всё — «та» же почти и!.. Всё — с «теми» же. С «той» же и собой. Почти!.. С тем же — блеском и трепетом. Дрожью!.. С закусанным языком и… покусанными губами. Но — без веры и надежды!.. С пустотой — внутри. С чёрной дырой, которую не заполнить!.. Никем и ничем. Но и которую — можно завесить: словно облупленный фасад дома — для какой-нибудь проверки. Фрустрация!.. Ожидания и реальность. Так и… я! Завесив себя — обрывками тетрадных листов и полноценными листами А4. Листами — где-то скреплёнными и даже склеенными между собой: в своеобразные… «вертикальные ватманы». А где-то — листами и… свёрнутыми в «свитки»!.. «…Сзади тоже написано, Дедушка Мороз, прочитай пожалуйста!». Красной шариковой ручкой, широким и высоким детским почерком — в конце второго листа А4, склеенных между собой!.. «Бюллетени ГИА и ЕГЭ» — моей… молодости. «Придуманной» молодости и!.. Девятилетней — детскости. Без «см. вторую часть»; а ровно и по факту!.. А если и забыть о «Сдравствуй». И прочем: «таком». В ключе «Я не знаю: как сочетаются согласные и гласные, как они пишутся, располагаясь рядом друг с другом; как проверять мягкий знак и где правильно ставятся запятые»!.. То и вполне неплохо же справилась, можно сказать. Да!.. Я же всё же почувствовала и главное «ощутила» себя — той. Пусть — и всего лишь на миг!.. Но и перенеслась же — туда. К девчонке, что: верила и… надеялась, любила и… ждала. Мечтала! И обретала же, да, правильно получая. Хоть раз же и в год!.. Да и пусть иногда (а и практически — всегда!) не то, что хотела, но!.. Она же и не требовала, как и беспрекословного выполнения и такого же подчинения. Да и чтобы ещё обижаться!.. А уж и тем более: что-либо предъявлять. Наоборот — спрашивала и… интересовалась: «А можно ли?..», «А может ли?..», «…если книга будет дорогая, то не надо, но постарайся купить, эта книга мне очень дорога. Пожалуйста купи…», «Если у тебя остались деньги, купи мне вот эту книгу. Но конечно если книга будет дорогая то не надо. Но постарайся купить я тебя умоляю Дедушка Мороз. Дедуля Морозушка!!». И если вдруг да и «да», то: «Пожалуйста-пожалуйста, прошу-умоляю». А если «нет», то и суда — нет. Ничего страшного!.. Ведь и, в первую очередь, она беспокоилась и беспокоится, печётся: не о себе самой. Не о материальном и… меркантильном. Эгоистичном и… самолюбивом!.. Не о своём! В самом деле — не одна же такая!.. А о нём и… о его. О том: кто будет это, если не исправлять и пока, то исполнять!.. О возможности — это приобрести и… исполнить. Но а если таковой не будет — просит подарить: что-то другое. Даже: «незначительное»! Лишь бы — только он не тратился на неё: чересчур и… чрезмерно. Ведь и вокруг — ещё столько детей!.. И она не может — забрать лучший, а там и хороший подарок… себе. Просто потому, что… Есть же и кто-то достойней!.. Кто действительно — в нём будет нуждаться и… нуждается. И да, если надо — она подождёт!.. И не потому, что не ценит себя, не знает цены и… ценности, а потому: что не видит смысла выдвигать-выпячивать своё «я» и делать себя важнее кого-то. Ведь это — не так!.. Не для неё самой, по крайней мере! Ведь ей — не (до) для себя. Ей ближе — для других. А если и для себя, то не для себя самой и такой же любимой: а с кем-то разделить. Не похвастать и — ться!.. Поделить и разделить. Дать и другим шанс, возможность, почувствовать и прочувствовать; ощутить на себе — это. Ей куда приятнее — быть с кем-то и радоваться с кем-то: получать счастье от того или иного подарка — с кем-то. Не в одиночку! «Дедушка Мороз, извени что я не на листке. Но все равно купи все то что я сейчас напишу». Вторая или третья часть: чего-то с чем-то. На двойном тетрадном листке!.. Без полей. В мелкую фиолетовую клетку. И чёрным по… бело-фиолетовому. Чёрной шариковой ручкой и по листку!.. С приклеенными тут же образцами: духов, теней, помад… Уже «Bratz» и!.. Похоже — на «измену»! У «ведьм» — косметики не было: были — куклы. А у «красоток» — было всё!.. Но и «куклы», видимо, не понравились. Зато косметика — ничего так. Наверное!.. Ведь и это же всё — пока. То есть!.. «И это все пока». С ударением — на последний слог. И пусть история не любит сослагательных наклонений. Не любит и если бы да кабы!.. Но вот… Если бы её и не было. Вдруг!.. По какой-то причине. Неважно!.. Да и именно — какой. Просто — не было и!.. Всё. Ни надежды. Ни веры!.. Не было бы и самой меня! Той меня: какой я и являюсь, есть, пусть и почти, сейчас. Как бы и кем, чем была бы сейчас я и… без той же и тогда же всё меня? Без того и хрупкого, чистого. Немного наивного, но!.. Ещё и не до конца умного, понимающего и осознающего… Осознанного. Сформированного! Но и вполне ж — разумного… существа? И эти «весточки из прошлого», с посылом же и «на будущее», будто «машина-капсула времени» и… «письма самой же себе с… мира». Да и ещё — под Новый год!.. Считай, и «новую жизнь». Они… будоражат. Заставляют вспомнить и… окунуться: проникнуться в те времена и… те нравы. В ту же и меня!.. Что и, казалось бы, уже потеряна и не найдена. Утеряна и… не обретена!.. А и на самом деле — принакрыта всё теми же письмами, как тоненьким кружевом. Листами бумаги, исписанными от и до!.. Где-то — корявым и широким, детским же почерком. Где-то — узким и мелким, прыгающим и перепрыгивающим, хоть и тем же детским почерком: «в спешке»!.. И просто — ждёт «своего часа»: как «бомба замедленного действия» — с таймером и насечкой «Зима». «Первый день зимы» и!.. «Первый снег». На котором и!.. Так ярко. И при котором — так светло. Так — свежо и!.. Морозно. Так!.. Живо и свободно! Подбегать к белому пластиковому окну или балкону: чтобы полюбоваться — этим «танцем» снежинок!.. Этим белым и пушистым, хрустящим «покрывалом»: словно и постельное бельё… после стирки с «Мифом». С морозной свежестью, мелкими иголочками и!.. Прохладой же снежинок, пробуждающей «гусиную кожу»: муравьёв-мурашек — под ней. Будто бы и кто-то там — так же всё застилает кровать, засовывая одеяло в… пододеяльник!.. Усердно попотев и закрепив со всех углов. А после встряхивает, как и подушку, и с них — сыплется «пух». Сыплются — перья!.. Под силой тяжести и притяжения, проходя и через слои атмосферы, становясь всё меньше и… меньше. Но и при этом же ещё: холоднее и… морознее. Да и почти тут же затем — тая, обращаясь в воду. Или, «стыкуясь» друг с другом, между собой, скрепляясь и склеиваясь, образуют «целые хлопья»!.. А достигнув земли Земли — полноценные сугробы. Смотреть — на это!.. «Залипать». И будто «между прочим» — бросать взгляд на… белый же пластиковый подоконник: где так и лежит свёрнутый вдвое, а может, и втрое-четверо листок. Письмо! Думать!.. Что и: «Не забрал ещё». Да и прийти так же — завтра. И послезавтра!.. Сетуя меж тем и делом, той же маме или бабушке, что: «Как-то долго он в этот раз — не приходит. Не забирает!..». В ответ же получая — вполне логичное и понятное разъяснение, что: «Ну и ты же — не одна такая!.. И других детей — не мало. Придёт!.. Ко всем ведь приходит — и к тебе придёт». И он — приходит!.. Забирает письмо, а ты!.. Будто и не веришь. Будто — и не об этом: мечтала и… мечтаешь. Желала и… дождалась! Осматриваешь всё вокруг — вдруг завалилось куда-то. Упало!.. Но — нет. Его — нет! Письма!.. И, правда, ведь: «волшебник». Проходит — через стены, окна и балкон!.. Бесшумно и… ничего не разбив. И так же — приносит подарки… в праздничных коробках. Кладёт — под наряженную и блестящую ёлку или!.. Под входную дверь. Звонит в звонок!.. А когда выходишь — никого и нет. Только — праздничный пакет на полу и!.. Шаги — в отдалении. Спускающиеся — вниз… с пятого этажа!.. С опозданием, как для всех, так и для твоего же возраста, расстройство, что: «Это — не он и!.. Его — нет». «Доминировали потомки Адама» — плохо. «Обмельчали и скатились» — ещё хуже!.. Да. И вот как выбрать: из двух зол?!.. А тем временем: ещё и бог любит троицу. «Которого» тоже — нет!.. И к «списку» же тех: «кого» — нет; отец, дед и… прадед, бог; добавляется «Дед Мороз»! «Санта», да? Не путать: с Сатаной. Хотя!.. Те же ещё: «тёзки». Что того, что и… другого! Но и если в первом случае: не дошло письмо и подарок «не тот» — да и ладно! То вот во втором: щенок ламбрадора или хаски — вполне может стать адской гончей или щенком… Цербера!.. Да. Поаккуратнее — с именами и… желаниями. Бойся — их!.. И сколько ещё — таких же потерь и временных обретений? Снова «потерь» и!.. Снова «обретений». Было и… главное «будет» — в твоей жизни. Сколько ещё таких и не — выпадет на твою долю и… судьбу? Друг за другом же, как!.. По кругу. И по снежку же — в снежный ком!.. Что рано или поздно — догонит тебя, поймает и… прикроет: не хуже — тех же всё шаров и из… бумаги. Тех же и писем!.. Придавит и… раздавит. Добьёт — разочарованием: во всём и вся, всех. В сильном (мужском) поле!.. А там — и женском. Но основная верфь и триггер — мужчины!.. Доходишь — до точки и ручки, не зная ничего и… никого, как и зачем и почему. Уходишь — на дно: без надежды и… веры всплыть. Без мечты и… какого-то, какого-либо желания: оттолкнуться!.. Смешиваешь белый снег с серостью города, чёрной грязью улиц. И обретаешь — серую же «жижу» или её, как и его, полное отсутствие!.. Где бенгальские огни — горят на фоне же всего этого; а фейерверки — втыкают в землю и… ту же грязь. Всё — какое-то чересчур и… чрезмерно. Слишком — яркое!.. Либо: слишком — тусклое. «Праздничного же настроения» — нет и вовсе. К окнам — не подходишь!.. Разве — изредка и…; в неделю — раз. Только — чтобы убедиться, что: всё — так же и в том же. Или хуже!.. Уж точно — не лучше. А потом, спустя время, в пустой квартире и наедине же с собой, под самый праздник — слышишь кажущийся скрип замка!.. Идёшь — на зов. Уже и не крестясь!.. А за ним — тишина. И в нём же: «пустоту». За которой и неожиданно — раздаётся трель звонка. Как и… «тогда»!.. На автомате, нежели и каком-то предчувствии, таком же и подсознании, спрашиваешь: «Кто там?». И неожиданно; конечно, не для того, кто по ту сторону, а для тебя-себя; получаешь ответ: «Сто грамм»!.. Мужским. Почти басистым!.. Но и при этом: хриплым и… таким родным. Старым голосом!.. Вылетаешь на лестничную клетку — никого! Как и… тогда. Только — стук шагов, опускающихся вниз. Как и… тогда! Но и вместе же с тем — что-то новое, как и минутой ранее. Нараспев и такое… праздничное: «Охо-хо!.. Счастливого Нового года и Рождества!». Поздравление!.. Эхом — прокатывающееся по стенам. Почти сбивая — зелёную краску и белую побелку со стен!.. Ударяясь — о потолок и… сбивая белую штукатурку. Падая вместе — с ней!.. И на серый же бетонный пол. А под ногами, свёрнутый в двое, белый листок А4 — всего с одной строчкой: «У меня нет других рук, кроме твоих!». И вместе с тем, как в небе разрываются десятки ярких, шипящих и шуршащих, блестящих фейерверков — бумагу окропляют слёзы. Но — не все и сразу!.. Ещё скатываясь и спрыгивая, слетая, местами и разбиваясь — о широкую улыбку на твоих устах. На устах — шепчущих в унисон… уже и «тихим ударам», почти и постукиваниям подошв: «Счастливого Нового года и Рождества, дедуль! Но ты и так всё знаешь, правда?». А кому именно? Так ли важно? Важно, что в каждом — из нас! «Говорят, под Новый год…».
ebooksa