То «заика», то «золотуха»

Ножевая: Стокгольмский синдром

«Больно было осознать, что ты — не одна такая?». Какая?.. На одну ночь? Не больнее — лишения девственности. Ладно тебе!.. На войне — все средства хороши, нет? Не ожесточишься морально — не окрепнешь физически! Иногда — это именно и надо, чтобы до конца не сойти с ума: начиная тем, что, как ты и ранее сказал, мы всё ещё были в детском доме и заканчивая тем, что… он имел — всё и вся, всех, что двигалось; а не двигалось — двигал и имел! И да, возможно, это сейчас странно-страшно звучит. Да ещё и спустя столько времени: вспоминая себя же — ребёнком. «Де-воч-кой». Но!.. Как есть. Я пыталась выжить и не свихнуться: не существовать. Я хотела — жить и!.. Жила. Как умела!

Живёшь в моей голове: Эдипов комплекс

«Ты ведь видела в нём — отца». О да!.. И кстати — вижу же и… до сих пор. Правда, уже только — во снах; и лишь иногда — в толпе. Но!.. И всё же. Но ты же и не об этом… не для того спрашивал, чтобы я и тебя же поправив, исправила: уточнив! «Ученик превосходит своего собственного учителя — похвально!». Ну, если уж яйца курицу не догонят-обгонят, так хоть и согреются, верно? Всегда приятно «Учиться, учиться и… ещё раз учиться» — чётко, с толком и… расстановкой. А уж и о преподавателе — я вообще молчу!.. Так поверхностно пройтись по синдрому, чтобы затем только и «так» же углубиться в комплекс: как много мы знаем о дружбе и мало о любви и влюблённости. На тот же момент — я ещё не знала… не узнала родительской любви, как таковой, нормально и… целостно, чтобы об этом-ней и именно так говорить, но… Нет! Отцовского, «статуса», там и «в нём» же всё: было — ни на грош… А вот — «папочкиного»!.. «Понял».

Не любили: Жертва

«Ладно!.. Хорошо. Точнее: «плохо». Но!.. Вы. «Де-ти»! Ещё ведь и куда ни шло. А «взрослые»?.. Нянечки и… За и на что он их покупал и подкупал — собой?». Не изобретая велосипед и не открывая Америку! Тем же, чем и сейчас промышляет… если и не каждый, то «второй» — слезливой историей о прошлом расставании: в его же случае — семье. «Стой! А «первая»?.. Воспитательница-женщина!». А ты думаешь, это был чистый показ «демона и ангела» и «ада же и рая» соответственно? О-о-о, мой друг!.. Кто ещё из нас же всё с тобой здесь и сейчас — откроет мир других мужчин… и женщин. Преподавать — не берусь!.. Опять-таки, светлого в нём — тоже было столько же, сколько и в ней… светлого же. Зато тёмного — от и больше!.. Она — делала то же самое. И с теми, и… другими. Ин-клю-зив-ность! Так же это сейчас называется? Никакого раздела по: коже, цвету, полу и… возрасту! «Всё — в дом. Всё — в дом. В наш — прекрасный… милый дом!». Он говорил — что она спилась и сторчалась, вынеся перед этим и всё же из их дома. Кроме — ребёнка!.. Которого ему «пришлось» и «от горя», естественно; а не от невозможности, читай «нежелания», прокормить; сдать в приют. А она — что он «сыгрался» и… «продался» же буквально, аж до трусов, что и ребёнка почти заложил. «А потом?..». А потом — и суп с котом. Буквально! Нашли вроде — у цыган. А там!.. Куда и вновь все дороги ведут? Пра-а-авильно. В Рим! Издеваешься? В приют. Ага! Куда ж ещё».

Небо: Спасатель

«Но с ней — ты не была». От чего же такая уверенность: без «вопроса»? Я не нравлюсь — женщинам? Как это?.. Могу и?.. Не нравиться? Я?!.. Или это потому, что я сейчас — не по девочкам? Шутка!.. Была. Было — пару раз. Но!.. «Так». Ничего особо… особенного. Можно сказать, что и ничего и не было… такого уж. «А это не потому, что?..». Я завидовала и ревновала его — к ней? Или сравнивая с ним — … Нет! И это опять же всё — не потому, что он: несравним!.. И ему — никого нельзя противопоставить. Просто… Да! Во-первых, я была — без опыта. Собственно, как и есть же всё сейчас и… до сих пор. Без особых… подвыподвертов!.. Ну а во-вторых… После Жертвы — должен был идти Спасатель!.. Не мне же и тебя этому учить, в самом-то деле. Да и я же ещё — тот ребёнок и тогда… был!.. Думала же, что: когда-нибудь, в определённый момент — развижу эту его и лишь «возбуждённую поволоку», разделявшую… отделявшую меня и от его же всё «небес», и увижу «себя»; и он — увидит!.. И поймёт, что я — не игрушка. Да и примет, наконец, что сделал и… Отпустит! Хотя бы — и из своих же всё уж омутов глаз. Но!.. Скорее бы… Если бы и не вновь «спустил»… Отпустил бы и пустил — по кругу-рукам: таких же, как и не я. Да!.. Принцип «от общего к частному» — был превалирующим.

Соната: Преследователь

«Холодная месть — такая… классика». Согласна!.. Именно поэтому я и курила, а не «пила». «Что?». Что?.. Не у бара — тусила, как «выпустились», выслеживая-высматривая его «вечерне-ночные службы в храме», а у и из-за угла! Буквально. С кальяном и… Из-за кальянного же уголка!.. Зала для курящих. «Я понял». Тогда, что ещё ты хочешь услышать — об этом, раз понял… уже в который раз?.. Почему — фортепиано? Пианино?.. С другими инструментами — особо не покуришь! «А кальян — на раз-два ставится на крышку, да?». Нет!.. Зачем? Стоит себе — рядом!.. Дымит. Красиво!.. Эс-те-тич-но. Нет!.. Я, конечно, могла бы «сделать вид» и как в фильме или сериале — попросить пепельницу и сигарету поджечь… с кучей зажигалок затем; за которые же и газом — не расплатишься; поставить всё это дело перед собой — и… создать таким образом антураж! Но я так не люблю — как… кто-то курит! И именно — сигареты. Или сигары… Самокрутки! Неважно. Важно — что это всё воняет и… «…навевает — его». До сих пор же кажется, что вся моя кожа — задыхается, будучи забитой дымом: каждой своей порой. Бр-р!.. А так — мне достаточно и вновь его же всё «сального» взгляда на себе, как и в старые-не-добрые времена: где он меня не знает, не узнаёт… но скоро узнает и никогда не забудет — «его дом» не позволит!

У него другая: Спасатель

«Так и?.. Слово за слово!». Вино, пьяно и… domiNo. И вот — я уже с лимонной водой; с ним — на заднем и с таксистом же — слева; еду: к нему же домой. И надо ж было, а!.. Губу раскатал. Хотел и мне же вновь — ту же самую «свою» всё историю «за так» затереть, вином со снотворным залив; чтобы, видать, ещё поразбухла, на ушах повисла и… глаза шорами занавесила; и, смешав, но не взболтав, увезти: «под шумок» и по «тихой же грусти». Да-да!.. Видали. И пусть — не плавали!.. Слава — всему же, всем и вся. Но!.. Знаем! И, как та же всё судьба, карма и… кто там ещё… вселенная… просто развернула — и обернула всю же эту «его» ситуацию: против него же. А что?.. Кто-то же — должен был! Вот она — я. Спасатель из… Спасателей!.. Малибу. Но и скорее — Гаечка! Чип и Дейл — «двинули же лапы»: ещё на этапе «полупустого-полуполного бокала»! «И таксист ничего не сказал?». Я ж ещё тому — в «дочери» годилась и… «гожусь»!.. Не гордясь. Да и… «папина ж дочка». Кхм!.. Так сказать. И яблоко от… апельсинки. В общем!.. Придумала, что позвала отца на выступление, а он впервые так: раз — и… пришёл. В стрипуху!.. Где ещё и дрэги — выступают периодически. Ну и… Вот!.. Поплохело — мальца. Домой — везу: люлей уже и от матушки — получать. Да и ждать, когда отче… наш… очнётся: чтоб добавить. Честное слово!.. Будто в метро или где на переходе — играла. На вокзале!.. Он — поржал. Но вопросов больше — не задавал. Так ещё и бесплатно довёз, прикинь!.. Настроение я ему, видишь ли, сделала — на всё оставшееся время. Приличным оказался!.. Во всех смыслах. Ну я и отплатила ему — той же монетой: водички попить… другой… дала!.. На той же — отпечатки губ. И не только!.. Но и не радугой же — «папа» рыгает… от счастья. Кстати, ты знал, что кислота лимона с цедрой — перебивает «медикаментозно-химозный» запах? И я — нет. Вот — и «минутка познавательного лайфхак-контента» здесь!

На камеру: Жертва

«Нашла клад?». Бери — выше! Напала на такую «золотую жилу», что даже антилопе не снилось. Хотя и скорее же это выглядело — как раз таки и обратным: после того, как и всё золото ссыпится с её копыт!.. Ну или ещё «обратным» от того, как можно было всё превращать не в «золото», а… В дерьмо! «Я… не буду повторяться». Отлично! Что ж, кому-то всегда будет важнее — видеть: а кому-то и только лишь чувствовать — вполне же сойдёт. Как и мне же всё, собственно! И посмотреть бы, конечно, как это всё и его же — могло погрести под собой. Или «сломать»… Как и та же всё «гора монет». Не все «сказки» — врут! И не вся же жизнь — правда. Но!.. Пришлось отсмотреть все его шкафы, тумбы и кровать… кладовую и чулан — на предмет «хоум-видео», что он записывал: ещё в детском доме и уже непосредственно же здесь. «Его спальной комнаты, с чуть ли и не сотней камер на квадратный метр и БДСМ-атрибутикой, тебе не хватило?». Ох, поверь, не многие ещё вкурили принцип пряток — на видном месте! Уж точно — не он. И другие, такие же и «не», как он: что и всё же ещё хранят деньги — под матрасом и в банках. Стеклянных — банках!.. Хотя бы — и не органы, верно? «Кому как». И то верно! «Кому» ведь и «как»… «чем» — деньги и не пахнут. «Он ведь не успел их?..». Отмыть-сбыть? Нет! Опять-таки — возрадуемся же, что и он из того ещё поколения, что и «с вашим этим… интернетом»: на «вы». Ну и тому, что я — «не»! Собрала ж всё и… благо таксист — помог дотащить его до его же машины: матушка не любит — запах перегара… засыпала его всё же — ими, чтобы затем вывезти за ближайшую лесополосу, в чисто поле — и… спалить ко всем: чертям, демонам и дьяволу! Гринпис — должен быть мной горд: могла ж — и закопать; с ним и… машиной. А так — «малой кровью» отделались! Не говоря уж и за будущих, таких же и «не», как я и была, малохольных, что повелись бы на него, уже и как Жертву — и слили бы всё это в сеть с лозунгом: «Давай накажем этих сук — они же тебя насиловали!». О времена, о нравы!.. «Каков мир — таков и век… Таков и чёртов человек!».

Сигарета: Эдипов комплекс

«Ты ж не любишь — как кто-то курит сигареты». «Кто-то». Не я! Да и… Повод же — был! Чего б и не перекурить — его, а? Да ещё и — его же сигаретой. С его и зажигалкой… Напоследок и… Дорожку. «Та самая, да?.. Последняя». Уж и не «крайняя-то» — точно! Да… Странно — было!.. Вот вроде и шла к этому. Долго и упорно… Страдала, «болела» и… терпела. А когда почти и получила это… Нет! Не захотела развернуться. Отказаться!.. Не почувствовала — радости, что ли. Будто бы и весь этот процесс, что был между придумкой и воплощением, был для меня — куда важнее и нужнее, круче, чем и… всё же остальное! Горела-горела… А тут: раз — и потушили. За-тушили! Выключили. Высосали — всё, вся и всех. Ничего — не осталось! Только… апатия. Одиночество и… я. «Когда чего-то достигаешь или кого-то всё-таки добиваешься — всегда так: весь прошлый запал выходит, чтобы дать дорогу и простор — новому. Свежему и… Настоящему! А там — и будущему». Но я же даже не успела… вкусить его — этот самый запал! «А порох в пороховнице?.. Или лучше, как для чёртика, табак из табакерки?». «Чёртика»? Не думаю, что они таким занимаются. А уж и тем более — не выкладывают «демонов»!.. Да ещё — и на траве. К чему им и такой ещё «перевёрнутый иконостас»: когда «нормальный» и «не» — всегда перед глазами? Да и ещё — и не в одном экземпляре! «Зато — и жарят грешников в своих котлах!». Это — даже уже и не «классика», а прошлый… старый век! С нововведением лишь: в виде бани и… Хаммама! «И где ты столько кирпичей-то нашла?». И хотелось бы сказать, что он их сам и ровно столько «наложил», пока мы ехали и он несколько раз пробуждался, а я его вырубала… Но нет! Пришлось прособирать по лесу — около кострищ. «Какие все — молодцы!». Не то слово!.. И парилка для него вышла — что надо: этакий и распято-перевёрнутый демонёнок, внутри кирпичного круга и сатанинско-кассетной горящей звезды, получился. На какое-то время!.. Пока — сняла. Вернулась к машине и отъехала! Как ж выскочил-вылетел, как выпрыгнул. На дорогу! И передо мной».

У разбитого тебя: Стокгольмский синдром

«Сняла?». А как же!.. Внукам. На память!.. Какой их «мамка-то» — была. А каким и какой — её уже «папка» и «мамка» были: их же всё — «дедка» да «бабка». М-мм!.. Ну и должна же была быть основа — для вырезок из тех же самых всё кассет; так сказать: причина, следствие и… причинно-следственные же связи! «Ты их всё-таки — посмотрела». Мельком! Опять же — для архива. Воспоминаний и… Его же всё — и ностальгии: перед тем уже, а может, и всё ещё во время, как и его самого «прокатят» и «поставят» — так же, как и он же «катал» и «ставил» нас когда-то! «Надеюсь, без лиц?». Обижаешь!.. Я же — не враг: ни себе, ни… им. Да и в конце-то концов!.. Каких бы стерв, сук и уродов с ублюдками ни породил тот же «детский дом» по итогу — каждый выживал, пока его усиленно выживали, как мог: как умел и… Научили!.. Быстрая смерть — слишком лёгкая смерть. А «лёгкость» — не всегда значит: правильность. Правдивость и… Верность! Как и тот же всё огонь или… «Сбитый — он». Да!.. Сразу же после того, как и разбитый. И ты бы видел — его глаза: то «плачущее небо» — когда действие «сна» закончилось на разум, но не закончилось на тело; и он смотрел: то на меня, то на кассеты… то вновь на меня!.. И узнавал. Вспоминал и… Видел! И пусть даже всё — и по тем же записям… Это было — так… прекрасно! Страшно-красиво!.. Жертва стала Палачом, а Палач — Жертвой! Но и слава же всему святому и «не» во мне — там не было того же «учительско-преподавательского одобрения», что и есть ещё здесь и сейчас в тебе! Ученик «учеником»!.. Но и Хирурга?! Я готова морально препарировать лягушек и людей, но точно — не физически; как и собственно же — матку отдать. Недорого!.. Но и только бы — перерезать все «нити», ведущие и связывающие, так или иначе, меня и… с ним-ней: от глаз, через сердце и… до души; да и потеряв ещё его-её же — и на первом этапе. И всё равно — будучи: ведомой и зависимой! Даже и сидя на нём же — на асфальте. Не имея возможности: так взять — и враз придушить. Добить! Зато — и имея власть!.. Запись. А ещё — возможность, будто и склеив, вновь всё его-её, их, разбить!

Проводи меня до дома: «Детский» дом и Новый воспитатель

«Когда — всё и всех сдадим?». Когда — картинка будет полностью собрана: этому пазлу с дыркой, как ни иронично, не хватает пазла — без дырки, как ни символично! «Думаешь, она сможет?..». Застрелить его — и просто сесть за убийство: только чтобы её и его грязные тайны и секретики-скелетики — не нашли себе новое пристанище, выйдя из её же и его шкафа, в виде «ящиков»? О да!.. Сможет. И не такое! «Свобода — на общественное мнение?». «Порицание», мой друг!.. Порицание. Оно же, подчас, и куда хуже — слов. Действий!.. Один тяжёлый взгляд со стороны — и всё. Опять же, они — дети своего века! «А ты?..». А я: ребёнок — их! Но и благо — уже своего. Как и мира! Не войны и!.. С ними. И да, конечно, можно было бы бахнуть и Вендетту, просто-напросто вытащив того и из твоего же подвала и ту; уже и из кухни, нянечкой, при всё том же и детдоме; и сдать их вместе с той же всё записью и остатками кассет — по назначению: на какое-нибудь идиотическое, но резонансное «толк-ор-шоу» или продать какому-нибудь журналисту в виде «сенсации», а там — уже и в органы, но… Это же — легко. А и главное — скучно! Да и… Они же не могут — быть одни: как и я — «не могла». Они — были со мной! И я хочу — быть с ними!.. До конца. И их последнего же — издыхания! Хочу видеть в их глазах, смотрящих на меня, неминуемое: когда я буду «помогать» или «навещать». Я ни на секунду — не оставлю их!.. И буду преследовать — даже во снах: радуясь, что «культуру отмены» у нас так же не жалуют, как и «смертный приговор»; что ж, перебили мы бы друг друга, уже и действительно «законно», это точно!.. Да и разве можно сравнить инъекции, «стул» и повешение — с этим: почти тем же самым, только и собственным — внутри? Они будут убивать себя и умирать сами, видя меня, и ничегошеньки не смогут с этим сделать — внешне! А даже — если и захотят, да и тем более — если захотят, охрана и «окружение» у них будут такие, в двойном, а то и тройном экземпляре, что им именно «придётся»: доживать-существовать «своё отведённое», благодаря хотя бы и за сон!.. Где и тоже им покой сниться — не будет. Его вообще — не будет!.. Буду — я. «Я говорил, что люблю твой стиль?». Ещё тогда у машины — когда проезжал мимо. «Хорошо: не проехал!.. Ты — дома».