– А что, Костас… э-э… играет в футбол? – Лина решила быстренько сменить тему.
– В футбол? – чуть ли не закричала бабушка, будто ее оскорбили в лучших чувствах. – Он чемпион! Герой всей Ии!
Костас засмеялся, поэтому Лина и Эффи последовали его примеру.
– Ну, молодежь, поболтайте, – велела бабушка и испарилась.
Лина решила, что настал подходящий случай оставить Эффи с Костасом наедине.
– Пойду возьму чего-нибудь, – сказала она.
Потом она сидела одна на стуле у входа в дом и ела долмадес – невероятно вкусные конвертики из виноградных листьев с начинкой – и оливки. В Мэриленде ей тысячу раз приходилось есть греческую еду, но она была совсем не такая вкусная.
Из-за двери высунулся Костас.
– Вот ты где, – сказал он. – Хочешь посидеть одна?
Лина кивнула. Она выбрала это место в основном потому, что здесь стоял только один стул.
– Ясно.
Он был просто до невозможности красив. Темные волнистые волосы и желто-зеленые глаза. И маленькая горбинка на носу.
«Это значит, что тебе надо уйти», – с нажимом подумала она.
Костас вышел и заглянул в проулок, который вел за дом и переходил в извилистую тропинку, спускавшуюся с утеса. Показал куда-то вниз.
– Вон мой дом. – Он показал на очень похожее зданьице домах в пяти от них.
Там на третьем этаже был кованый балкон, выкрашенный ярко-зеленой краской, и с него свисала целая лавина цветов.
– Ага. Не ближний свет, – заметила Лина.
Он улыбнулся.
Она уже хотела спросить, живет ли он тоже с бабушкой и дедушкой, но сообразила, что это будет приглашением к разговору.
Костас прислонился к беленой стене у входа в проулок. А еще говорят, все греки коротышки.