– A если-бы мы попробовали издавать собственную газету? спросилъ Джонсонъ.
– Въ пятеромъ-то? воскликнулъ докторъ. – Насъ всѣхъ едва-ли хватитъ для занятія должностей однихъ редакторовъ, вслѣдствіе чего число читателей оказалось-бы положительно недостаточнымъ.
– Равно, какъ и число зрителей, если-бы намъ вздумалось давать драматическія представленія, замѣтилъ Альтамонтъ.
– Кстати, докторъ, сказалъ Джонсонъ,– разскажите намъ что-нибудь о театрѣ капитана Парри. Исполнялись-ли на его сценѣ новѣйшія пьесы?
– Разумѣется. Сначала были пущены въ ходъ два тома собранія драматическихъ сочиненій, находившихся на кораблѣ, и представленія давались по понедѣльникамъ, чрезъ каждыя двѣ недѣли. Но вскорѣ репертуаръ истощился, импровизированные драматурги принялись за дѣло, и самъ Парри, по случаю праздника Рождества Христова, сочинилъ вполнѣ подходящую комедію, имѣвшую громадный успѣхъ подъ названіемъ: «Сѣверо-западный проходъ» или «Конецъ путешествія».
– Превосходное названіе, отвѣтилъ Альтамонтъ,– но если-бы мнѣ привелось заняться такого рода сюжетомъ, то, признаюсь, я очень-бы затруднился на счетъ развязки.
– Вы правы, сказалъ Бэлль,– кто знаетъ, чѣмъ все это можетъ кончиться.
– Но зачѣмъ-же думать о послѣднемъ актѣ, если первые идутъ хорошо? вскричалъ докторъ. – Предоставимъ все Провидѣнію, друзья мои; будемъ исполнять наши роли по мѣрѣ нашихъ силъ, но какъ развязка принадлежитъ Творцу всего сущаго, то не будемъ сомнѣваться въ Его искусствѣ. Онъ съумѣетъ помочь намъ.
– Уже поздно; пора и на боковую,– сказалъ Джонсонъ.
– Вы черезчуръ спѣшите, другъ мой, замѣтилъ докторъ.
– Что прикажете, докторъ! Лежа въ постели, я чувствую такую отраду! Къ тому-жъ мнѣ всегда видятся пріятные сны грезятся теплыя страны, такъ что, говоря по правдѣ, одна половина моей жизни проходитъ подъ экваторомъ, а другая – подъ полюсомъ.
– Что за счастливая у васъ организація, сказалъ Альтамонтъ.
– Именно,– отвѣтилъ Джонсонъ.
– Въ такомъ случаѣ,– добавилъ докторъ,– было бы грѣшно мучить добрѣйшаго Джонсона. Его ждетъ тропическое солнце. Пойдемъ спать.
XI. Непріятные слѣды
Въ ночь съ 26-го на 27-е апрѣля погода перемѣнилась. Ртуть въ термометрѣ значительно опустилась; обитатели Дома Доктора замѣтили это по холоду, забиравшемуся подъ ихъ одѣяла. Альтамонтъ, дежурившій у печи, не скупился на дрова, чтобъ поддержать внутреннюю температуру жилья на пятидесяти градусахъ выше точки замерзанія (+10° сгоградусника).
Пониженіе температуры предвѣщало конецъ бури, чѣмъ докторъ былъ очень доволенъ. Начнутся обычныя занятія, охота, экскурсіи, развѣдки и положатъ конецъ бездѣятельному одиночеству, которое портитъ даже и самые лучшіе характеры.
На другой день докторъ всталъ очень рано и поспѣшно взобрался на вершину утеса, на которомъ стоялъ маякъ.
Вѣтеръ повернулъ къ сѣверу; воздухъ былъ чистый; безконечныя бѣлыя равнины стлались повсюду плотвою и твердою скатертью.
Вскорѣ и остальные путешественники вышли изъ дома и прежде всего занялись очисткою своего жилища отъ загромождавшихъ его сугробовъ снѣга. Площадку нельзя было узнать: на ней не осталось и слѣда человѣческаго жилья. Мятель сравняла всѣ шероховатости почвы. Землю покрывалъ слой снѣга, по меньшей мѣрѣ въ пятнадцать футовъ толщиною.