Приключения капитана Гаттераса (litres)

И Шандонъ, пожавъ плечами, вошелъ въ свою каюту.

На слѣдующій день, 20-го августа, туманъ разошелся всего на нѣсколько минутъ. Гаттерасъ, сидя на мачтѣ, жадно осматривалъ горизонтъ, затѣмъ, не сказавъ ни слова, сошелъ на палубу и приказалъ сняться съ якоря. Не трудно было замѣтить, что его надежды окончательно рухнули.

«Forward» снялся съ якоря и неувѣренно продолжалъ свой путь на сѣверъ. Вслѣдствіе сильной качки, реи были спущены со всѣми снастями, такъ какъ нельзя было разсчитывать на безпрестанно мѣнявшійся вѣтеръ, который, по причинѣ извилистости каналовъ, становился почти безполезнымъ. На морѣ мѣстами начали уже показываться широкія бѣловатыя пространства, похожія на маслянистыя пятна и предвѣщавшія скорое наступленіе морозовъ. Едва вѣтеръ улегался, какъ море почти мгновенно застывало, но этотъ молодой ледъ легко ломался и расходился подъ дѣйствіемъ вѣтра. Къ вечеру термометръ опустился до семнадцати градусовъ (-7° стоградусника).

Войдя въ какой нибудь закрытый проходъ, бригъ начиналъ исполнять роль тарана, на всѣхъ парахъ устремлялся на препятствіе и разбивалъ его. Иногда можно было думать, что «Forward» окончательно попалъ въ западню, но неожиданное движеніе ледяныхъ массъ открывало ему новый проходъ, въ который бригъ входилъ ни мало не колеблясь. Во время этихъ остановокъ, паръ, вырывавшійся изъ клапановъ, сгущался въ холодномъ воздухѣ и въ видѣ снѣга падалъ на палубу. Ходъ брига замедляли и другія причины: нерѣдко въ винтъ забивались твердые какъ камень куски льда, разбить которые машина была не въ состояніи. Тогда приходилось возвращаться назадъ, и матросы рычагами и аншпугами освобождали винтъ отъ застрявшихъ въ лопастяхъ осколковъ. Отсюда – затрудненія, усталость и остановки.

Такъ шли дѣла втеченіе тринадцати дней; Forward съ трудомъ подвигался проливомъ Пенни. Экипажъ ропталъ, но повиновался, понявъ, что вернуться назадъ теперь уже нѣтъ возможности и что движеніе на сѣверъ представляло меньше опасностей, чѣмъ обратный путь на югъ. Необходимо было подумать о зимовкѣ.

Матросы толковали о новомъ положеніи дѣла. Однажды они пустились въ разсужденія даже съ Ричардомъ Шандономъ, который, какъ имъ хорошо было извѣстно, стоялъ на ихъ сторонѣ. Въ явное нарушеніе своихъ обязанностей должностнаго лица, Шандонъ дозволялъ въ своемъ присутствіи обсуждать матросамъ дѣйствія капитана.

– Значитъ, по вашему мнѣнію, г. Шандонъ, сказалъ Грипперъ,– мы не можемъ возвратиться назадъ?

– Теперь ужь слишкомъ поздно, отвѣтилъ Шандонъ?

– Слѣдовательно, началъ другой матросъ,– только о зимовкѣ и слѣдуетъ думать?

– Въ этомъ заключается наше спасеніе! Но мнѣ не хотѣли вѣрить…

– Въ другой разъ вамъ повѣрятъ, отвѣтилъ Пэнъ, возвратившійся къ своимъ обычнымъ занятіямъ.

– Распоряжаться я не имѣю права, поэтому… сказалъ Шандонъ.

– Какъ знать? возразилъ Пэнъ. – Джонъ Гаттерасъ воленъ отправляться куда ему угодно, но мы не обязаны слѣдовать за нимъ.

– Стоитъ только вспомнить о его первой экспедиціи въ Баффиново море и о ея послѣдствіяхъ, сказалъ Грипперъ.

– И о плаваніи судна Farewell, отвѣтилъ Клифтонъ,– погибшаго, подъ его командою, въ водахъ Шпицбергена!

– Откуда Гаттерасъ одинъ только и возвратился, сказалъ Грипперъ.

– Со своею собакою, вторилъ Клифтонъ.

– Мы не имѣемъ ни малѣйшей охоты жертвовать собою въ угоду этому человѣку, вскричалъ Пэнъ.

– И лишиться своихъ заработковъ, добавилъ Клифтонъ. – Когда мы пройдемъ семьдесятъ восьмой градусъ, до котораго уже недалеко, тогда каждому изъ насъ будетъ причитаться какъ разъ по триста семьдесятъ пять фунтовъ стерлинговъ.

– Но не лишимся-ли мы ихъ, возвратившись безъ капитана? спросилъ Грипперъ.