Приключения капитана Гаттераса (litres)

– Нѣтъ, если будетъ доказано, что возвратиться было необходимо.

– Однакожъ… капитанъ…

– Не безпокойся, Грипперъ, отвѣтилъ Пэнъ,– у насъ будетъ капитанъ, да еще какой бравый; г. Шандонъ его знаетъ. Когда командиръ судна сходитъ съума, его смѣняютъ и назначаютъ другаго. Не такъ ли, г. Шандонъ?

– Друзья мои, уклончиво отвѣтилъ Шандонъ,– во мнѣ вы всегда будете имѣть преданнаго вамъ человѣка. Станемъ ждать дальнѣйшихъ событій.

Итакъ, надъ головою Гаттераса собиралась гроза, но онъ, непоколебимый, энергичный, самоувѣренный, смѣло шелъ впередъ. Если онъ и не могъ направлять свое судно по своему желанію, то нужно сказать все-таки правду: Forward велъ себя отлично и путь, пройденный имъ въ пять мѣсяцевъ, другіе мореплаватели проходили въ два или три года. Гаттерасъ находился вынужденнымъ провести здѣсь зиму, но это ничего не значило для людей мужественныхъ и рѣшительныхъ, для испытанной и твердой души, для безстрашныхъ и закаленныхъ моряковъ. Развѣ Джонъ Россъ и Макъ-Клюръ не провели нѣсколько зимъ въ арктическихъ странахъ? Но сдѣланное разъ можетъ повториться и въ другой разъ.

– Безъ сомнѣнія, повторялъ Гаттерасъ,– и даже больше, въ случаѣ надобности. Очень жаль, говорилъ онъ доктору,– что я не могъ выйти въ проливъ Смита! Теперь я-бы навѣрное находился у полюса!

– Ну вотъ! неизмѣнно говорилъ докторъ. – Мы все-таки достигнемъ полюса, только не подъ семьдесятъ пятымъ, а подъ девяносто девятымъ меридіаномъ. Что-жъ изъ этого? Если всѣ пути ведутъ въ Римъ, то еще съ большею несомнѣнностью всѣ меридіаны ведутъ къ полюсу.

31-го августа термометръ показывалъ тринадцать градусовъ (-10° стоградусника). Приближался конецъ навигаціоннаго періода; Forward оставилъ вправо островъ Эксмутъ, а черезъ три дня прошелъ Стальной островъ, лежащій посрединѣ пролива Бельчера. Въ менѣе позднее время года этимъ проливомъ можно было бы пройти въ Баффиново море, но теперь объ этомъ не стоило и думать. Этотъ рукавъ моря, совершенно загроможденный льдами, не далъ бы теперь ни одного вершка воды килю Forward'а, и взоръ наблюдателя свободно проносился надъ безконечными ледяными равнинами, обреченными на восьмимѣсячную полную неподвижность.

Къ счастію, на нѣсколько минутъ еще можно было подняться къ сѣверу, разбивая молодой ледъ большими катками или взрывая его петардами. При низкой температурѣ болѣе всего слѣдовало опасаться тихой погоды, во время которой каналы быстро замерзали. Поэтому экипажъ радовался даже противнымъ вѣтрамъ. Одна только тихая ночь – и море затягивалось сплошнымъ льдомъ.

При настоящихъ условіяхъ Forward не могъ остановиться на зимовку, такъ какъ онъ со всѣхъ сторонъ подвергался дѣйствію вѣтровъ, столкновеніямъ съ ледяными горами и кромѣ того рисковалъ быть увлеченнымъ теченіемъ пролива. Необходимо было подумать о безопасномъ убѣжищѣ. Гаттерасъ, надѣясь добраться до береговъ Новаго Корнваллиса и найти за мысомъ Альберта достаточно безопасный заливъ, упорно держалъ курсъ на сѣверъ.

Но 8-го сентября непроходимая, непреодолимая масса льдовъ стала между сѣверомъ и бригомъ; температура опустилась до двѣнадцати градусовъ (-12° стоградусника). Встревоженный Гаттерасъ тщетно искалъ свободнаго канала, тысячу разъ подвергалъ опасности свое судно и съ дивнымъ искусствомъ выходилъ изъ затруднительнаго положенія. Его можно было обвинить въ неблагоразуміи, необдуманности дѣйствій, въ безумной отвагѣ, въ ослѣпленіи, но все-же онъ принадлежалъ къ числу хорошихъ и даже отличныхъ моряковъ.

Положеніе Forward*а сдѣлалось чрезвычайно опаснымъ И въ самомъ дѣлѣ, море за нимъ замерзало и чрезъ нѣсколько часовъ ледъ сдѣлался настолько крѣпкимъ, что экипажъ совершенно безопасно шелъ по немъ и пытался тянуть бригъ бичевою.

Не въ состояніи будучи обойти препятствія, Гаттерасъ рѣшился напасть на нихъ съ фронта и пустилъ въ ходъ самые сильные «blasting-cylinders», заряжавшіеся 10–18 фунтами пороха. Въ виду этого, ледъ прорубали во всю его толщину, сдѣланное такимъ образомъ отверстіе наполняли снѣгомъ, помѣщали въ него цилиндръ въ горизонтальномъ положеніи, чтобы возможно большая площадь льда подверглась дѣйствію взрыва и, наконецъ, зажигали фитиль, защищенный гуттаперчевою трубкою.

Такимъ образомъ ледяную поляну старались взорвать: распилить ее не было возможности, потому что распиленныя части тотчасъ-же смерзались. Какъ-бы то ни было, но Гаттерасъ на слѣдующій день надѣялся проложить себѣ дорогу среди льдовъ.

Ночью поднялся сильный вѣтеръ; море колебалось подъ своею ледяною корою, какъ-бы вздымаемое подводнымъ волненіемъ. Вдругъ съ мачты послышался испуганный голосъ лоцмана:

– Берегись. Гляди за корму!

Гаттерасъ взглянулъ по указанному направленію и содрогнулся. Впрочемъ и было отчего.

Высокая ледяная гора, направляясь къ сѣверу, съ быстротою лавины неслась на бригъ.

– Всѣ наверхъ! – вскричалъ капитанъ.

Ледяная гора находилась не больше, какъ въ полумилѣ отъ Forward'а. Льдины громоздились, ползли одна на другую, падали, какъ громадныя песчинки, взвѣваемыя сильнымъ ураганомъ; страшный грохотъ потрясалъ атмосферу.