– В сумочке. – Женщина стиснула челюсти, побелела кожа на лице. – Я сама открою, там замок заедает.
– Вы любезны, но мы справимся.
– Нашла, – объявила Рамона, выхватывая из ридикюля увесистый медный ключ. Она пристроилась на корточках у сейфа и открыла его с первой попытки. Фрау Маркс отвернулась, скрипнув зубами. Садовский держал ее под наблюдением, ухитряясь при этом следить и за всем остальным происходящим в спальне. Рамона извлекла из сейфа короткоствольный «браунинг», вопросительно глянула на майора. Дымов хмыкнул: вопрос доверия оставался под вопросом. Блондинка презрительно задрала нос – словно наглая студентка, у которой преподаватель отнял шпаргалку. «Браунинг» перекочевал к Рамоне. «Куда ей столько оружия?» – мелькнула мысль. Следом из сейфа вылетела пачка рейхсмарок – весьма упитанная. За марками – небольшой пакет, завернутый в грубую бумагу. Женское любопытство было столь же острым, как мужская любознательность. Девушка развернула пакет, и Дымов засмеялся. Здесь тоже лежали деньги. Но не советские рубли и не германские рейхсмарки. Бумажки были весьма причудливые, даже не доллары Соединенных Штатов Америки. Удивление было искренним. Влад перелистал купюры, зачем-то понюхал, посмотрел на свет.
– Это что? – не понял Садовский.
– Английские фунты стерлингов. – Дымов не сводил пристального взгляда с блондинки. – А вы знаете, друзья, это весьма примечательно. Наша знакомая не такая уж глупая, как это может показаться. Судьба Германии ей уже неинтересна. Когда руководство этой барышни выяснит, чем она занимается, ей не поздоровится. А ведь доктор Абель доверяет своей помощнице – иначе она не хранила бы фунты в домашнем сейфе. Значит, обыска не боится. Только, боюсь, фрау Маркс, вы не с теми связались. Британским спецслужбам будет трудно наложить лапу на лабораторию. Разве что на материалы вашей лаборатории… Например, на эти, – следом из сейфа вылетела завязанная папка. Влад ее поднял, развязал тесемки. Внутри обнаружилась пачка рукописных и машинописных листов. Беглого взгляда хватило понять, что это рабочие документы, графики, диаграммы, химические формулы, результаты исследований и экспериментов. Каждый лист имел полупрозрачный печатный оттиск – гитлеровский орел, вцепившийся в свастику, и гриф «секретно». – Вникать не будем, пусть разбираются специалисты. Думаю, здесь не все бумаги, которые вы хотели передать британцам. Когда намеревались добрать остальное? Завтра, послезавтра? Вас ведь не досматривают на КПП? Начальство вам всецело доверяет. Итак, фрау Маркс, теперь вы понимаете, что наш провал автоматически влечет ваш провал. Будем сотрудничать?
– Ладно, ваша взяла, – проворчала женщина.
Глава десятая
Путь из городка оказался тенист – хотя он фактически состоял из трех улиц. Изображали пьяных офицеров, снявших в кабаке проституток. Садовский и фрау Маркс шли первыми. Волосы женщины прикрыли беретом, чтобы не резали глаз. Садовский обнимал ее за плечо. На другой руке висела накидка, скрывающая пистолет, упирающийся в бок блондинки.
Патруль вывернул из переулка, но не застал врасплох. Рамона визгливо смеялась, Дымов обнимал ее за талию и фактически висел на девушке, ноги путались и подгибались.
– О, дорогая Дайна, вы так обворожительны… – пьяным голосом бормотал Дымов. – Это наша последняя ночь, завтра едем воевать и всыплем большевикам по первое число! Ты же будешь горячей сегодня ночью, крошка Дайна?
Рамона лепетала, что готова поддержать непобедимый рейх ударной работой в тылу, и будет это делать еще лучше, если милый гауптман заплатит, сколько обещал!
Истошно засмеялся Садовский, в этот момент фонари патруля и осветили трогательную сцену.
– В чем дело? – грозно прорычал Дымов, прикрывая глаза от яркого света. – Солдаты, кто ваш командир?!
Дернулась идущая впереди блондинка, и крик застрял в горле, когда мушка «вальтера» едва не распорола ей кожу. Проверять документы у подвыпивших офицеров патрульные не стали – дело житейское, все понятно. Унтер-офицер с пистолетом на поясе отдал честь, остальные просто прошли мимо. Разыгрывать спектакль пришлось еще какое-то время, пока вояки не скрылись за углом. Затем ускорились.
– Неплохая фигура у фрау Маркс, говоришь? – прошептала Рамона.
Влад проглотил смешинку, всмотрелся в лицо девушки. Оно сливалось с темнотой, только мерцали большие глаза. Рамона дышала как-то подозрительно. Видимо, обстановка навевала романтику.
– А что не так? – усмехнулся Влад. – Сделал даме комплимент, все равно не оценила…
Эта девушка, которую Влад машинально обнимал за талию, вдруг стала волноваться. Она сама не понимала, что с ней происходит. Еще вчера советские люди были ее заклятыми врагами. Сегодня она так не думала – по крайней мере про одного из них. Это противоречило жизненным устоям, Рамона злилась и нервничала, чувствовала себя не в своей тарелке. Но сила притяжения работала. Она смотрела майору в глаза, прижималась к нему. Иногда Садовский находил возможность обернуться, качал головой: эх, плохи дела у командира. Взаимоотношения этой парочки могли перечеркнуть успех операции.
По примыкающей дороге проехали мотоциклисты. Громкий треск разорвал сонный покой городка. Пьяные офицеры их внимания не привлекли. Группа пересекла дорогу, устремилась к лесу. Тропа нашлась не сразу. Пришлось поспорить с Рамоной и в итоге со стыдом признать, что женщина права. Фрау Маркс предприняла вялую попытку сбежать, Садовский провел подножку и сделал ей строгое внушение. К запястью пленницы привязали веревку, второй конец которой Садовский намотал себе на руку. Немка шипела, как гадюка, но в этом шипении уже звучала обреченность. Группа ступила на лесную тропу…
На поляну, где стояла машина, вышли через полчаса, предварительно свистнув условным образом. Время перевалило за полночь. Навстречу выбежали партизаны, они включили фонари, стали радостно кружить вокруг Рамоны. У девушки хватило благоразумия отстраниться от майора. И все же он поцеловал ее, когда остальные были заняты тем, что загружали в кузов связанную пленницу. И даже капитан Садовский пропустил этот яркий момент. Неожиданно для себя Влад обнял девушку за плечи, прижал к себе. Она открыла рот от удивления, он впился в него губами с какой-то страстной жадностью, и дрожь пошла по обоим телам, словно ток тряхнул их и вышел через пятки. Влад отступил, девушка, дрожа и пряча глаза, прошептала: