5. Терпимость
Дзётё не позволяет себе осуждать людей, знает, что надо терпимо относиться к их недостаткам. Вот что он говорит по этому поводу:
«Некоторые люди предлагают строгий аскетизм, но это не всегда хорошо. Есть такое старое изречение: „В прозрачной воде рыба не водится“. В воде должны быть водоросли и отбросы, рыба сможет укрываться в их тени и расти. Низшие слои будут жить спокойно, если иногда пропускать мимо глаз и ушей их проступки. Это также имеет отношение к поведению людей» (книга первая).
В эпоху Токугава раз за разом издавали указы об ограничении расходов; экономия и бережливость, в противоположность массовому потреблению, свойственному нашему времени, стала для самураев неуклонным жизненным правилом. Принципы аскетизма были нормой вплоть до недавнего времени – их придерживались еще во время войны. Считалось, что нравственность – это отказ от роскоши и соблюдение строгой экономии. Однако в результате послевоенной индустриализации наступили времена массового потребления, и моральная установка на самоограничение, свойственная японцам, похоже, приказала долго жить.
В сравнении с конфуцианской моралью, почитающей строжайший аскетизм как добродетель, «Хагакурэ» изначально стояла на позиции великодушия и терпимости. Философия «Хагакурэ», нацеливающая человека на точные действия и смелые решения, не имеет ничего общего с присущей бюрократической этике добродетельной бережливостью служанки, заглядывающей в каждый уголок короба, где хранится рис. «Хагакурэ» учит философии жизни, предлагая проявлять участие к людям, не видеть и не слышать оплошностей и недостатков нижестоящих. Такая философия всегда жила в сердцах японцев как обратная сторона церемониальной строгой бережливости. Сейчас эта терпимость вышла за пределы разумного, глаза и уши стали закрывать на все, что привело к моральному разложению, явлению, которое называют «черным туманом». Это уже не терпимость, а небрежение. Не видеть и не слышать человек может себе позволить только при наличии жестких нравственных установок; если же мораль разрушена, это превращается в порок.
6. Женщины
В «Хагакурэ» очень мало упоминаний о женщинах. «…Женщина прежде всего должна думать о своем супруге как о своем господине» (книга первая).
В некотором отношении «Хагакурэ» перекликается с философией греков, точнее, спартанцев. В Греции женщина считалась хранительницей домашнего очага. Она должна была посвятить себя детям и дому, уважать мужа. Больше ничего от нее не требовалось. Такие были времена. Что касается мужчин, то они вступали в отношения с красивыми юношами, с удовольствием проводили время с гетерами. Так же в общих чертах воспринимает женщин и «Хагакурэ».
7. Нигилизм
«Иероглиф
Дзётё нередко говорит, что жизнь – это кукольный театр, а люди – куклы. У него в душе таился глубоко укоренившийся мужской нигилизм. Он пытается постичь смысл каждого мгновения жизни, хотя чувствует, что сама по себе жизнь – всего-навсего сон.
К теме нигилизма я еще вернусь позднее.
8. Объективность правоты
«Отрицать все, что противоречит принципам морали, и отстаивать праведность – трудная задача. Как много ошибок совершают люди, верящие в то, что праведность – это высший принцип существования. Между тем над праведностью стоит божественная истина Пути. Открыть ее трудно. Для этого требуется мудрость высшего порядка. С этих высот праведность и справедливость предстают не более чем мелкими, малозначительными добродетелями. Невозможно это понять, не постигнув самому.
Вместе с тем существует способ хотя бы частично познать высшую мудрость. Этот способ – советоваться с людьми. Бывает, даже не постигший, что такое Путь, человек способен воспринимать действия других людей объективно. У игроков в го есть такая поговорка: „Тот, кто смотрит со стороны, видит восемью глазами“. Если человек хочет понять свои ошибки, нет лучшего способа, чем поговорить с другими людьми. Слушая, что говорят другие, и обращаясь к книгам, отказываешься от собственных измышлений и познаешь мудрость предков» (книга первая).
Говоря здесь об относительном характере правоты и понимания справедливости, «Хагакурэ» подходит к концептуальному взгляду на демократию. Базовый принцип демократии таков: чтобы убедиться в собственной правоте и получить реальные доказательства в ее пользу, необходимо заручиться суждением третьей стороны или лица. Проповедуя философию решительных действий, Дзётё всегда оставляет за собой право сомневаться в правоте этих действий. Чистота действия есть чистота субъективности. Однако если действия основываются на правоте, следует подтверждать чистоту этой правоты другим способом. О чистоте действий можно судить по самим действиям. Понимая это, Дзётё в то же время считает, что чистоту правоты надо оценивать по-другому – советуясь с людьми. Только взгляд со стороны может помочь человеку, уверовавшему в некую правоту.
В этом вопросе «Хагакурэ» в идеологическом смысле стоит на позициях релятивизма.
9. Знание жизни
«Среди изречений его светлости Наосигэ, которые вывешивались на стенах, есть такое: „К важным делам относись с легкостью“. А Иттэй добавил: „А к делам малым – серьезно“. Среди наших дел есть лишь немного таких, которые можно назвать важными. С этими задачами вполне можно справиться, если размышлять над ними на фоне будничных забот. Их следует обдумывать загодя, чтобы легко разрешить, когда для этого придет время. Без такой подготовки в сложной ситуации трудно найти быстрое решение, и неизвестно, окажется ли оно верным. Если подготовиться к делу заранее, изречение „К важным делам относись с легкостью„станет основой ваших действий» (книга первая).
Вера – это решимость. Решимость должна проверяться каждый день на протяжении многих лет. Дзётё, видимо, различает большую веру и малую. То есть человек должен в обычной жизни взращивать в себе большую веру, чтобы в момент принятия решений действовать легко, без лишних раздумий. А малая вера касается вещей тривиальных, повседневных. Проспер Мериме однажды высказал мысль, что в литературе своя «теория» должна быть у любой, даже самой маловажной детали, даже у перчатки. Это замечание касается не только писателей. Мы живем, наслаждаемся жизнью и должны теоретически обосновывать даже незначительные обстоятельства, вынося о них свои суждения и принимая относительно них какие-то решения. Если этим пренебречь, основы жизни рухнут и погребут под собой даже большую веру. За английским чаепитием тот, кто разливает чай, обязательно спрашивает каждого присутствующего, что ему налить первым – молоко или чай. Кому-то может показаться, что порядок в данном случае не имеет значения, однако в этом, казалось бы, пустяке зафиксирована жизнь, как понимают ее англичане. Часть из них убеждена, что сначала нужно наливать в чашку молоко и только потом чай, и если кто-то сделает наоборот, нет сомнений, что это действие будет воспринято как первый шаг к нарушению важнейших принципов, которых они придерживаются.