Моменты просветления становились все более редкими.
И вот та ночь: я проснулся от звука хлопнувшей входной двери, выглянул в окно и увидел во дворе перед домом челнок, кое-как спустился по лестнице.
Маму отнесли в челнок на носилках. Папа стоял у двери серого челнока, размерами чуть больше микроавтобуса, с надписью «Вечность» на борту.
– Остановись! – крикнул я, перекрывая гул двигателей челнока.
– Времени нет, – сказал папа. Глаза у него были красными. Он не спал уже несколько дней. Как и все мы. – Необходимо сделать это сейчас, пока еще не слишком поздно. Я не хочу ее потерять!
Мы стали бороться. Папа схватил меня в охапку и повалил на землю.
– Решение принимает
Но он лишь крепче обнимал меня. Я отчаянно старался высвободиться.
– Лора, останови их!
– Перестаньте драться, вы оба! – Лора закрыла глаза рукой. – Мама этого не хотела бы!
Я возненавидел ее за то, что она говорила так, будто мамы уже не было в живых.
Дверь закрылась, и челнок поднялся в воздух.
Отец отправился на Шпицберген через два дня. Я так с ним больше и не говорил.
– Теперь я присоединюсь к маме, – заявил он. – Прилетай поскорее, как только сможешь.
– Ты убил ее! – гневно бросил я.
Отец вздрогнул, и я был этому рад.
Джек пригласил Люси на выпускной вечер. Я очень рад, что ребята решили его устроить. Это говорит о том, что они настроены всерьез сохранять и продолжать традиции, о которых слышали от своих родителей. Для них это легенды мира, о котором им известно только по старым видео и старым фотографиям.
Мы стараемся всеми силами сохранить все возможное из той жизни, что была до: ставим старые пьесы, читаем старые книги, отмечаем старые праздники, поем старые песни. К сожалению, от многого нам пришлось отказаться. Старые рецепты были приспособлены под новые ингредиенты, старые надежды и мечты усохли, чтобы поместиться в рамках сжавшихся горизонтов. Но лишения также сплотили нас, помогли крепче держаться за наши обычаи.
Люси хочет сама сшить себе платье. Кэрол предлагает ей сперва посмотреть ее платья.
– У меня осталось несколько выходных платьев еще с тех пор, когда мне было лишь немногим больше, чем тебе сейчас.