Миссис Марч

Миссис Марч принялась тихо плакать, когда медсестра обвязала бумажную накидку вокруг ее шеи, а стоматолог готовил инструменты.

– Больно не будет, – повторил он, а медсестра приложила к ее лицу резиновую маску.

На какую-то секунду миссис Марч подумала, что это ловушка, подстроенная Джорджем, чтобы ее смерть выглядела как несчастный случай. Это была ее последняя мысль перед тем, как она потеряла сознание – Ариадна потеряла свой клубок ниток и себя.

* * *

Таблетки, которые она приняла, вероятно, вступили в какую-то реакцию с тем, что ей дал стоматолог, потому что, выходя из белого кабинета, она чувствовала себя совершенно дезориентированной, у нее ужасно кружилась голова, которая стала кружиться еще больше, когда она вышла из клиники на холод. На улице она повернула, ничего не соображая, и пошла по тротуару. Казалось, что голова набита ватой – будто стоматолог просверлил в ней дыру и набил ею. Пронизывающий ветер бил по лицу и развевал ее волосы. Весна так пока и не пришла; она ей врала, врала им всем.

Миссис Марч сжимала шубу спереди одной рукой, так и не застегнув ее, а другой придерживала волосы, следуя вдоль края тротуара в поисках такси среди встречного потока движения. Внезапно она услышала, как какой-то мужчина произнес холодным бесстрастным голосом, причем так четко, словно находился рядом с ней:

– Она пошла по улице.

Миссис Марч резко развернулась, чуть не потеряв равновесие, но не смогла найти, откуда звучал голос. Мужчина заговорил вновь, с сильным английским акцентом:

– Она пошла дальше по улице.

Миссис Марч полностью развернулась.

– Она развернулась.

Слегка пошатываясь, миссис Марч предприняла еще одну попытку оглядеться, и ее ноги в лоферах чуть не запутались.

Миссис Марч остановила такси под аккомпанемент таинственного рассказчика, который описывал каждое ее действие, а захлопнув дверцу такси и расположившись на заднем сиденье, сразу же почувствовала облегчение в тишине салона. Она смотрела в окно на пешеходов в поисках подсказки – хоть чего-то – по поводу происходящего. Ей казалось, что у нее дрожат глазные яблоки, когда такси проносилось мимо размытых пятен, которые были людьми – или это люди были размытыми пятнами? Она коснулась распухшей щеки холодной рукой, и это ее немного успокоило. Сидя на заднем сиденье, она посмотрела на себя в зеркало заднего вида и увидела другую женщину – другая женщина сидела в задней части такси. Миссис Марч подумала, что это ужасная ошибка, потому что если другая женщина находится в ее такси, то разумно предположить, что она сама должна находиться в такси той, другой, женщины. Однако, присмотревшись повнимательнее, она поняла, что та женщина – это на самом деле она сама, миссис Марч, только очень воинственно улыбающаяся, но когда миссис Марч плотно сжала губы, ее отражение этого не сделало. Остаток пути до дома она смотрела из окна у пассажирского сиденья.

Расплатившись с водителем, она какое-то время стояла на тротуаре и глядела вверх не на один многоквартирный дом, а в два многоквартирных дома, оказавшихся перед ней, и думала о том, в каком из них она живет. Когда она наконец определилась с этим, то почувствовала оживление, которое часто сопровождает прояснение какого-то вопроса. Она вошла в здание, стоявшее слева, и весело поприветствовала швейцара в форме.

В увешанном зеркалами лифте ее отражения отказывались встречаться с ней глазами, и при каждой ее попытке это сделать отворачивали лица.

Двери лифта открылись на шестом этаже, но миссис Марч потребовалось какое-то время, чтобы выйти, потому что она хотела определить, которая из женщин в зеркалах она сама. Когда она подняла руку к лицу в попытке найти себя, все остальные женщины помешали ей определиться, потому что последовали ее примеру.

В общем коридоре она повернула направо, проверяя номера квартир на дверях, но цифры оказались абсурдными, словно их тут составляли дети. Она остановилась перед квартирой, которая, как она надеялась, была шестьсот шестой, и повернула ручку.

Квартира за дверью словно находилась в другом времени, миссис Марч почувствовала, как пульс бьется у нее за глазными яблоками. Она потерла глазницы костяшками пальцев и услышала звуки – тяжелое дыхание, словно кто-то испытывал боль. Она пошла на этот звук, волоча ноги и слегка пошатываясь, – стоны неслись из их гостиной. Она попыталась держаться рукой за стену, но каждый раз, когда она хотела положить на нее руку, стена подальше отодвигалась от нее.

Когда миссис Марч добралась до гостиной, ее ослепил дневной свет, несмотря на наполовину задернутые шторы. Звук стал громче, более настойчивым. Когда ее глаза приспособились к освещению гостиной, она увидела Джорджа на Сильвии, его руки лежали на ее шее, на ее обнаженном теле. Миссис Марч закричала, а Джордж с Сильвией повернулись к ней. Сильвия резко вскрикнула, стала хватать ртом воздух, будто ей его не хватало, Джордж открыл рот от изумления, затем сказал:

– Черт побери, дорогая, ты не должна была это увидеть.

До того как миссис Марч смогла ответить, она почувствовала, что падает с большой высоты. Но приземление оказалось удивительно мягким, она посмотрела вверх на потолок и задумалась, как ей сделать у себя современную встроенную подсветку потолка, как у Шейлы. Хотя с лампами на самом деле что-то было не так.