Ловерн, никогда не терявший уверенности и ко всему относившийся с изрядной долей юмора, неожиданно смутился.
— Ты хочешь устроить мое воскрешение для королевы?
Мона осторожно положила руку на его напрягшееся плечо.
— Была такая мысль. Как думаешь, это возможно?
— Я не знаю, как Бонрионах воспримет появление покойника…
— Лав, ты волшебник, а королева никогда не видела тебя мертвым. Если ее чувство еще не угасло, то ты сможешь приходить к ней каждое новолуние на одну ночь и один день.
— Приходить к Бонрионах?! Ты ведь не шутишь, сестра?
Ловерна вдруг начала бить крупная дрожь. Перед ним забрезжил призрачный шанс на какое-то подобие жизни. Пусть изредка, пусть недолго, но пребывать в мире живых. Снова дышать, двигаться, любить…
— Королева должна пожелать этого, Лав, и ты единственный отвечаешь ее желаниям.
Ловерн криво улыбнулся и даже попытался подмигнуть, но Мона видела, что ему сейчас не до смеха.
— Твоя вера в мои способности очень вдохновляет, сестра. Что ж, пойду, узнаю кое-что о себе.
— Удачи, кузен. Надеюсь, ты еще не забыл дорогу в королевскую опочивальню?
На этот раз улыбка Ловерна была настоящей. Когда он стремительно взлетел вверх по лесенке, Кэйд, наконец, пошевелился и вытер вспотевший лоб.
— Скажите, госпожа, а у вас есть ЖИВЫЕ родственники?
— Увы, их прискорбно мало… — Мона с тоской посмотрела вверх на нескончаемые витки крутой лестницы и занесла ногу над первой ступенькой.
Проснувшись на рассвете в мягкой постели, Мона поняла, что за ночь так и не отдохнула. Она допивала уже вторую чашку восхитительного эльфийского чая, когда в дверь ее спальни заглянул Кэйд.
— К вам архивариус, Светлая госпожа.
Сегодня Фиарэйн сиял, как новая монета. Он опустился на колено, и удивил Мону тем, что с чувством искренней благодарности поцеловал ей руку.
— Рада видеть вас в добром расположении духа, мастер Фиарэйн. Вы ведь вчера нарочно столкнулись со мной в переходе?
Эльф широко улыбнулся, и волшебница поняла, почему ее сестра много лет назад влюбилась в него без оглядки.