По краю

Фотий угрюмо наблюдал за сыном.

— Что беспокоит тебя?

— Я верчу в голове эту историю и так, и эдак. Нескладно получается. Вот смотри, даже Авделай Варен. Как он связался с Порфирием? У черного мага гордость доходит до гордыни. Что же столкнуло их? Гордого черного мага и такого никчемного волшебника, как Авделай. Порфирий и разговаривать бы с ним не стал. Мнится, есть некто неизвестный, объединяющий того и другого.

— И кого же ты подозреваешь?

— Мои подозрения столь чудовищны и нелепы, что требуют неопровержимых доказательств, — вздохнул Ипатий и добавил:

— Со мной едут Трой, Ворм и Новит.

— Лев? Зачем ему это?

— Вокруг него сплошные "зачем"! — поморщился Ипатий. — Да и остальные не лучше! Вот на месте и разберемся. Там будет невозможно скрыть собственное лицо... или личину. Единственная, кому я доверяю, — хивия.

— Ты ее берешь? — удивился Фотий.

— Не догадался еще? Это она положила Звезды Фанаин в Столб пятнадцать лет назад. Зевий натолкнул меня на это своими рассуждениями, а хивия подтвердила. Никакая магия не способна причинить ей вред. Хивия — это единственный мой козырь. Порфирий о ней не знает. Он не застал ее в доме Ари Травла, а потом она ушла со мной в дом Зизиев, и до сей поры пряталась ото всех. Только Авделай, наверняка, заметил ее, но не связал с этой историей. А Бареб, между прочим, говорил о ней. Он обозначил хивию, как и Хриса, косвенно "она", ведь Бареб живет также долго, как и Хриса, а быть может и дольше. К счастью, никто не догадался прямо спросить его о хивии.

Ипатий выглянул из окна.

— Мне пора. Вон и Трой машет из экипажа. Проверим подозрения делом — там скрыть правду невозможно.

— Будь осторожен, — тихо напутствовал его Фотий.

— Не волнуйся! Убить меня не так-то просто.

Ипатий кивнул и направился к выходу, но, взявшись за дверную ручку, задержался.

— Последите за Лолием — всегда был чересчур совестлив — как бы руки на себя не наложил.

— Погоди! Чуть не забыл сказать о важном! — остановил его Фотий. — Есть короткий путь в Ратушу, минуя заклятье Порфирия....

Ипатий ушел, а Фотий, оставшись в пустой комнате, тяжело вздохнул и отодвинул занавеску на окне. Рядом с Ипатием шла маленькая женщина, и тьма колыхалась вокруг, скрадывая ее силуэт. Их поджидал совершенно черный экипаж Тибия Троя. Ипатий открыл дверцу, пропуская внутрь хивию, а сам оглянулся на окна и, заметив отца, кивнул на прощанье.