По краю

— Доброе утро. Сейчас встретил вашего незаметного секретаря. Он утверждает, что уже имел честь позавтракать. Интересно, сколько дней он сможет выдумывать поводы, чтобы не садится за стол вместе со мной?

— Поверишь ли, некоторые до сих пор называют тебя преступником, — мрачно напомнил Фотий Коррик, перетряхивая газету, — не всем же отшибло память...

Ипатий внимательно вгляделся в усталое лицо отца, с мешками под глазами и скорбно сжатым ртом.

— Возможно так. Но такому человеку скорее поверишь, когда он льстит.

— Почему так? — задала вопрос Юстина.

— Потому что в таком случае я бы его понимал.

— И это все?

Ипатий пожал плечами, подумал:

— Пожалуй, добавлю, чтобы не сердить вас понапрасну. Он плохой волшебник, а плохие волшебники не имеют возможности демонстрировать характер.

— По-моему, вы его дважды оговорили! — ответила девушка, со стуком поставив чашку чая перед ним.

— Благодарю, — отозвался Ипатий двусмысленно и обернулся к отцу:

— Кажется, вчера ты говорил, что с утра должен быть на службе.

— Службы больше нет, — отозвался Фотий Коррик. — Тибий Трой от имени советников предложил взять бессрочный отпуск.

— Вот в чем дело! — воскликнул Ипатий. — Трой? Странно! Я всегда считал его неглупым человеком.

Зевий Зизий плохо спал ночью и едва притронулся к завтраку. Мир вдруг перестал быть понятным и потерял логику. Поступки оборачивались в свою противоположность и происходили вещи, совершенно необъяснимые. К примеру, вчера ему запретили пользоваться городской Библиотекой. Он обратился к Тибию Трою, но тот категорично отказал в помощи. Таким растерянным и изумленным Зевий не чувствовал себя с похорон жены.

— В этом вы, мой мальчик, сыграли свою роль, — печально выдохнул Зевий. — Советники обеспокоены, что Фотий близок к вам и знает о темных артефактах больше любого другого в городе.

— Именно, что больше. Расточительно разбрасываться такими людьми, особенно сейчас! Хотя подобные действия Совета просчитывались заранее. Ты ждал отставки, отец?

— Это все не так-то легко, сын, — сердито проговорил Фотий. — Не имеет значения, о чем я думал, к чему готовился!

— Мне жаль, что ты потерял свое место, — повысил голос Ипатий. — Твою отставку предвидеть было легко, она неизбежно следовала за моим освобождением. На другое и надеяться смешно!

— Какой вы! — всплеснула руками Юстина. — Дело же не в том, что было предвидено, а что упущено! Ваш отец говорит, что ему сложно пережить этот момент.