По краю

— Спасибо за разъяснения, — холодно проговорил Ипатий.

Фотий, отшвырнув газету, подошел к окну и отодвинул штору. Молчание нарушил Ипатий.

— Кстати, я вчера листал тот альбом с фотографиями, который ты мне привез. Вспоминал. Однажды мы с... — Ипатий сделал движение рукой в воздухе и закончил не так, как собирался, — с друзьями пробрались вечером в Ратушу и попались этому... старику-сторожу.... Как же его звали? — он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Как?

— Старик-сторож? — встрепенулся Зевий. — А, этот уборщик! Имя вертится на языке. Гуго? Нет, не Гуго. Фотий, ты не помнишь?

Тот сердито промолчал.

— Биба? Нет.

— Ари, — не выдержал Фотий.

— Ах, да — Ари! Старый Ари! — всплеснул руками Зевий.

— Он привязан к Ратуше, словно домовой к дому — каждое утро ходит поглядеть на нее, — сообщил Фотий. — Прохаживается туда-сюда, заложив руки за спину...

Он замолчал и опять сник. Видимо, подумалось, что он остался не у дел, и теперь превратится в грустную и нелепую фигуру, как этот старик.

— Действительно, его звали Ари, — каким-то необычайным, многозначительным тоном проговорил Ипатий.

— К чему эти вопросы? — спросила Юстина.

— Я расшифровал записки Зоила.

— Как?! — поразился Зевий. — Расшифровали записки? Какой же там был шифр? Я всегда полагал, что он придумал невероятно сложную систему кодировки...

Фотий Коррик повернулся от окна.

— Шифр? Я не шифровальщик. Я, по сути, взломал его чары.

— Можно взглянуть? — попросила Юстина.

Ипатий вынул из внутреннего кармана сложенные листы и подал ей. Юстина взяла верхний, прочла строчки, написанные изящным, будто женским почерком Зоила Зизия.

— Тут о моем деде, — сказала она, — Варфоломее Зизие.

Она передала листок отцу и взяла следующий. Фотий с любопытством приблизился к столу, забыв о неприятностях, и тоже склонился над бумагами.