Прошло два дня. Гипс у Шубина еще не сняли, но рука, как заключил доктор, заживала хорошо. Теперь он все время проводил на свежем воздухе, если не было дождя. Гулял по роще, в которой находился госпиталь, или за деревянным столом, за которым обедали, забивал «козла» с другими больными. Он уже знал о том, как развивались события на Вазузе после его ранения. Собственно, особых событий и не было. Бои за овладение плацдармами на реке Вазузе были упорными. Немцы отказались от планов перебросить несколько дивизий из этого района на юг для более быстрого наступления на Сталинград и Кавказ. Эти планы германскому командованию пришлось похоронить. Наоборот, немцам пришлось подтягивать резервы, бросить все силы на наступавшие советские части. Одни и те же участки местности близ реки по нескольку раз переходили из рук в руки. Рощи и перелески были завалены трупами убитых, их не успевали хоронить. Вряд ли разведчики Шубина могли оказать нашим частям существенную помощь на этом этапе сражения.
Но Шубин думал не об этом топтании на месте, а о новом наступлении, которое обязательно последует. Он считал дни, которые ему остались до возвращения в часть, и мечтал поскорее очутиться среди своих. Однако до этого момента ему предстояло пережить еще несколько важных событий, как радостных, так и не очень.
…9 августа, гуляя в роще, Шубин забрел в ее дальний конец, где раньше не был. Он заметил палатку с красным крестом у входа. Можно было заключить, что здесь тоже находится военный госпиталь. Однако палатка по размерам была раза в три меньше, чем госпиталь, в котором он лежал. Гадая, что это за лечебное учреждение, Шубин подошел ближе и увидел, как полог палатки откинулся и из нее вышла… Настя Томилина! Она шла прихрамывая, опираясь на палку, пилотка у нее почему-то была надвинута на самые глаза, но это была она, Настя!
Не помня себя от радости, Шубин кинулся к девушке. На лице Насти, пока он подбегал, отразилась сложная гамма чувств: от восторга и любви до досады и даже страха. Но когда Шубин обнял девушку и прижал ее к себе, она не отстранилась, она ответила на его объятия.
– Это ты, ты! – твердил Шубин, вглядываясь в лицо любимой. – Я не мог и надеяться… Почему ты мне не писала?
– Не писала, потому что причина была, – неожиданно сухо ответила Настя.
– Какая еще причина?
– Ранена я была, вот какая причина! Меня еще тридцать первого июля ранило. Пуля немецкая в коленный сустав попала. Врачи сначала думали, что все, ноге конец. Хотели левую ногу ниже колена отнять. Но мне повезло, ногу осмотрел какой-то профессор и сказал, что ее можно спасти. И меня стали лечить. Видишь, теперь хожу. Но профессор сказал, что хромота не пройдет. Так и буду припадать на левую ногу до конца жизни. Кому я такая буду нужна, хромоножка?
На лице Насти выступили слезы, но Шубин продолжал улыбаться.
– Кому ты будешь нужна? – переспросил он. – Да мне, мне будешь нужна! Мне совершенно все равно, хромаешь ты или нет! Я люблю тебя, а не твое колено. И никакая хромота не помешает нам быть вместе!
– Но ты еще не все знаешь, – сказала Настя. – У меня не только в ногу ранение. Вот, смотри.
И она сняла пилотку, которую до этого натягивала до самых глаз. И Шубин увидел, что кожа на лбу девушки воспалена, правой брови вообще нет, и вокруг правого глаза кожа потрескалась.
– Взрывом меня обожгло, – пояснила Настя. – Была большая опасность, что глаз пострадает. Но оказалось, что глаз уцелел. А вот кожа… Девчонки рассказывают, что существуют салоны, где лечат такие повреждения. Но где они, эти салоны? Они не для нас.
– И опять же, говорю тебе: это все чепуха! – убежденно заявил Шубин. – Я понимаю, что тебе, как девчонке, важно выглядеть красивой, привлекать внимание. Но мое внимание ты уже привлекла! И навсегда привлекла. И вообще я думаю, что кожа у тебя постепенно заживет. Колено, может, и не заживет, а вот кожа снова станет здоровой. Нет, как же я рад, что с тобой встретился! Это просто подарок! Слушай…
– Что?
– Давай пойдем куда-нибудь подальше… Скажем, вон в тот сосновый лес. Там, кажется, никого нет…
– Ну, я не знаю… – протянула девушка.
– А чего тут знать? Мы с тобой сколько не были вместе? Полгода? И я все эти полгода мечтал о тебе. Меня уже завтра должны выписать, я вернусь в свою роту. Тебе тоже дадут новое назначение. Когда мы увидимся в следующий раз?
Да, это был серьезный довод. В мирной жизни Настя, может быть, и колебалась бы. Но тут она ясно понимала, что Глеб прав. Вот они завтра расстанутся – и когда увидятся в следующий раз? И будет ли этот следующий раз вообще?
– Хорошо, идем, – тихо сказала она. – Нам еще и поговорить надо о многом. Я тут только о себе рассказывала, а о тебе даже не спросила.