Шубин оглянулся вокруг – и внезапно увидел знакомое лицо. Недалеко от него занял позицию командир первого взвода его роты лейтенант Ярыгин.
– Геннадий, как ты здесь оказался? – крикнул ему Шубин.
– Очень просто, – крикнул в ответ лейтенант. – Наступал вместе с нашей ротой. Все наши парни, кого не убили, все здесь, все три взвода.
И он махнул рукой в сторону домов, за которыми прятались бойцы. Шубин тут же принял решение.
– Скажи нашим, чтобы сосредоточили огонь вон на том окне, – крикнул он Ярыгину. – Не давайте ему голову поднять!
– Сделаем, товарищ капитан! – заверил Ярыгин.
Он дал команду по цепи, и все бойцы перенесли огонь на окно, на которое указал Шубин. Немецкому пулеметчику, занявшему позицию в этом окне, пришлось трудно. Он не мог следить за тем, что происходит в стороне от дома. Этим и воспользовался Шубин. Он рывком преодолел тридцать метров, отделявших его от разрушенного хлева. Здесь, укрывшись за развалинами, он достал из подсумка две гранаты и связал их вместе. Автомат он закинул за спину – сейчас он был не нужен. Затем, выждав момент, снова рванулся к немецкому укреплению.
Ему оставалось всего несколько шагов до дома, в котором засел враг, когда пулемет в окне снова ожил. Развернувшись в сторону Шубина, он выплюнул короткую очередь. Капитана будто изо всех сил ударили железным прутом в правое плечо. Он выронил связку гранат и упал, чувствуя, как меркнет сознание, нарастает слабость. Но он так близко от цели! Неужели он не сможет закончить начатое?
Он перехватил гранаты в левую руку, поднялся и снова бросился вперед. Вот он уже у стены дома. Теперь нужно точно кинуть… Бросок! Над головой Шубина прогремел взрыв, и немецкий пулемет смолк. Тотчас бойцы его роты бросились в атаку, и спустя несколько минут дом был взят, засевшие в нем враги уничтожены. Захват дома проделал брешь в немецкой обороне, и спустя короткое время и остальные здания были заняты нашими бойцами.
Но Шубин этого уже не видел. Бросив гранату, он сам упал под стеной того дома. Сознание померкло, он погрузился во мрак…
Глава 18
Сознание возвращалось неохотно, вместе с приступом боли. Шубин вспомнил, что такое с ним уже было: узкая койка, палата, наполненная ранеными, стоны умирающих… Потом появится врач, с ним медсестра, ему сделают укол…
– Ага, кажется, сосед очнулся! – услышал он голос с соседней койки. – Сестра, позови доктора, скажи, что капитан пришел в себя!
– Сейчас скажу, – прозвучал в ответ женский голос.
Эти голоса окончательно вырвали Шубина из забытья. Он открыл глаза и огляделся. Да, он снова находился в больничной палате. Справа от него на койке вытянулся парень; он стонал с закрытыми глазами. А поглядев налево, Шубин увидел человека, звавшего медсестру. Он был уже в годах, степенный. Но об этом можно было судить только по его рукам и шее, покрытым морщинами. А вот почти вся голова соседа, как и его нос и уши, были замотаны бинтом. Свободными оставались только глаза и рот.
– Ну вот, совсем в сознание пришел, – констатировал забинтованный, видя, как Шубин оглядывается вокруг. – Это хорошо. А то врач уже беспокоился, что ты вовсе не очухаешься. Уж очень много крови ты потерял.
– Это хорошо, когда врачи о тебе беспокоятся, – заметил Шубин. – А можно узнать, как вас зовут?
– Можно, почему нельзя, – ответил сосед. – Звать меня Федор Степанович, фамилия Степанцов – как видишь, легко запомнить. Я в звании майора, служу в танковых войсках. А как тебя звать и какое у тебя звание, я знаю, можешь не представляться. Тут, понимаешь, к тебе командование большое внимание проявляет. Уже два раза адъютант от генерала приходил. Так что ты у нас здесь, можно сказать, знаменитость.
– Правда, что ли? – удивился Шубин. – Интересно знать, с чего бы это? Никогда ко мне такого внимания командование не проявляло…
– Видать, есть такая причина, – ответил Степанцов. – А какая причина, адъютант не докладывал. Но я полагаю…