– А вот и транспортное средство! – воскликнул лейтенант Березин. – Залезайте, товарищ капитан! Поместитесь?
– Да мы все здесь поместимся! – ответили Деревянко, Пак и и Гилялов.
Разведчики разместились на броне танка, и он покатил на юг.
Глава 17
Шубин знал, что до самого Карманова больше немецких позиций не будет. Опасаться можно было только налета немецкой авиации. И едва он об этом подумал, как в небе появились два звена «Мессершмиттов». Они спикировали на наступающие советские части, застрочили пулеметы истребителей. Но тут же в небе появились два звена наших «Илов», и завязался воздушный бой. Теперь немецким летчикам было уже не до уничтожения советской пехоты – самим бы выжить. «Да, это не та ситуация, какая была в прошлом году, – подумал Шубин. – Тогда немцы имели полное превосходство в воздухе, и мы пугались каждого самолета. Теперь совсем другая картина».
Больше ничто не мешало нашим частям продвигаться к деревне. Когда впереди показались первые дома Карманова, Шубин дал команду своим разведчикам, и они побежали по цепи наступающих, предупреждая, каких участков равнины следует избегать, потому что немцы успели их заминировать. Избегать надо было полосы земли по обе стороны от дороги. Лишь здесь стояли немецкие мины. В результате действий разведчиков никто из советских бойцов не подорвался на мине.
Когда они подошли к селу еще ближе, немцы открыли артиллерийский огонь. Он становился все гуще, а наши не могли ответить таким же огнем – советские орудия отстали от передовых частей. Рыть траншеи было поздно, укрыться на открытой равнине было негде. Оставался только один выход – скорее преодолеть оставшееся до села расстояние и ворваться в него. Это понимали все офицеры, находившиеся в атакующей цепи – не только Шубин, но и лейтенанты Деревянко и Березин. Подбадривая солдат, они первыми устремились к селу. И вскоре атакующие вышли из зоны артиллерийского огня. Зато они попали под пулеметный огонь немцев. И все же нашим солдатам пришлось залечь.
Здесь на помощь пехоте подоспели танки. Один за другим они обгоняли залегшую пехоту и устремлялись к селу. Под прикрытием родных «тридцатьчетверок» поднялась и пехота. Первые дома Карманова были все ближе, ближе…
– Правее, правее надо брать! – крикнул Шубин лейтенанту Березину. – Вон в ту часть села надо войти! Там у немцев нет укреплений!
Солдаты повернули, теперь они двигались в правильном направлении. И вот наконец первые дома. Наши части вошли в Карманово! Добежав до первого дома, Шубин остановился и привалился к завалинке. Сказывалась усталость, да и рана, полученная несколько часов назад, давала о себе знать. «Пожалуй, можно немного и передохнуть, – вертелась в голове Шубина соблазнительная мысль. – Дальше наши могут обойтись уже без меня. Дальше будет легче».
Но тут откуда-то из центра села послышался рев моторов. Никто не успел понять, что означает этот рев, как возник источник этого звука. Из-за поворота улицы показалась громада немецкого танка. И это был не знакомый солдатам по прежним боям «Панцир‐4» – это был «Тигр»! И тут Шубин вспомнил слова командира немецкой дивизии о том, что им обещали прислать танковую дивизию. И вот действительно, эта помощь противнику пришла!
Шубин сразу забыл про усталость, про боль в раненой ноге. Все это сразу отошло на второй план. Теперь для него существовало лишь одно: чудовищная машина врага, которая напирала на наступающие советские части.
Сзади Шубина тоже послышался звук танкового мотора. Обернувшись, он увидел нашу «тридцатьчетверку», которая как раз приблизилась к деревне. Танкисты одновременно заметили танки друг друга; башни машин пришли в движение. Наши танкисты успели выстрелить первыми. Они попали точно в башню «Тигра». Но этот выстрел не причинил немцам вреда; снаряд отскочил от массивной брони немецкого чудовища. И в тот же момент выстрелил немецкий танк. Враги добились своего: снаряд пробил броню, танк загорелся. А «Тигр» снова двинулся вперед.
Его надо было остановить! Это одновременно поняли Муса Гилялов и незнакомый Шубину пехотинец. У обоих в руках было по связке противотанковых гранат. Гилялов перепрыгнул забор слева от улицы, пробрался вперед, навстречу немецкому танку, и затаился за сараем. А пехотинец проделал такой же маневр справа: он тоже преодолел забор и двинулся навстречу танку. Только он не стал таиться: приблизившись к «Тигру», он выпрямился, готовый бросить гранаты…
Но сделать этого он не успел. Танковый пулемет дал короткую очередь – и боец упал как подкошенный. Гилялов воспользовался тем, что немецкий пулеметчик смотрел в другую сторону, выскочил из засады и бросил связку гранат. Прогремел взрыв… и ничего не произошло. Гранаты взорвались чуть дальше от танковых гусениц, чем было нужно. Немцы развернули танковый пулемет и открыли огонь по разведчику. Но он уже успел укрыться за домом.
Шубин понял, что пришла его очередь действовать. У него не было гранат, но он хорошо видел связку, которую выронил погибший пехотинец. Он тоже перескочил забор слева от улицы, преодолевая боль в ноге, добежал до пехотинца, схватил его гранаты и тут же бросился за дом. И вовремя: вслед ему раздалась пулеметная очередь. Зазвенели разбитые стекла окон, пули крошили доски. Немцы явно понимали, какую опасность для них представляет человек со связкой гранат. Поэтому танк не продолжил движение вперед, на что рассчитывал Шубин, наоборот, стал пятиться, стремясь покинуть узкую улочку, где он не мог развернуться. «Вот дьяволы сообразительные!» – ругнулся про себя капитан. Он понимал, что противник не оставил ему возможности атаковать танк. «Ладно, мы хотя бы заставили их отступить», – подумал он.
Действительно, немцы отступили из этой части села. Пехота постепенно продвинулась вперед – и по улице, и прямо через дворы и огороды. Подъехали еще два наших танка. Обогнув уничтоженную машину, они прошли по узкому переулку и выбрались на главную улицу Карманова. За ними спешили артиллеристы, они прямо на руках катили две легкие противотанковые пушки. Мимо Шубина прошагал незнакомый майор – видимо, командир того полка, который штурмовал эту часть села. Тогда Шубин положил связку гранат на землю, рядом с погибшим пехотинцем, подхватил автомат и поспешил вслед за майором. Ведь он мог дать пояснения, где в селе стояла какая немецкая часть.
Однако не успел Шубин догнать майора, как послышался нарастающий свист, а затем позади капитана, в самом начале переулка, вздыбилась земля. Тут же последовали новые разрывы; часть села, занятую советскими войсками, накрыл шквал огня. Как видно, немцы специально отступили с окраины села. Заманив туда советские войска, они затем открыли по ним ураганный артиллерийский огонь.
Хромая, Шубин забежал в чей-то двор, бросился на землю у стены дома. Пока не закончится артобстрел, не могло быть и речи о дальнейшем наступлении. Против немецкого обстрела было только одно средство – обстрел нашими подразделениями позиций немецкой артиллерии. А ведь Шубин знал, где стоят немецкие орудия! Надо немедленно сообщить командованию координаты немецких позиций. Рация находилась у Деревянко. А где лейтенант?
Не обращая внимания на разрывы, Шубин, приволакивая ногу, побежал вдоль улицы, разыскивая лейтенанта. Где же он видел его в последний раз? Кажется, еще в поле, перед первыми домами села… Капитан выбежал в поле и увидел Петра Деревянко. Лейтенант лежал на земле с развороченной грудью и наполовину оторванной рукой. Как видно, его накрыло одним из первых разрывов немецких снарядов.