– Надо будет наших предупредить, – продолжил между тем капитан. – Но сначала надо выяснить – неужели они все места закрыли? Может, все же найдется участок, где их оборона слабее?
– Я тебя понял, капитан, – отозвался Деревянко. – Надо еще раз в разведку сходить. Но все же лучше это сделать ближе к утру, когда хоть что-то будет видно. И немцы к тому времени все свои места займут.
– Добро, лейтенант, так и будем действовать, – согласился Шубин.
Едва начало рассветать, трое разведчиков отправились искать слабые места в немецкой обороне. Шубин остался в лагере залечивать рану. Надо сказать, что к утру он стал чувствовать себя лучше, рана меньше беспокоила. Видимо, ранение было сквозным.
В шесть утра наступление советских войск возобновилось. Судя по звукам боя, наши части находились недалеко, километрах в трех. А спустя еще полчаса возвратились Деревянко, Пак и Гилялов.
– Мы нашли два плохо защищенных участка, – сообщил лейтенант. – Один возле аэродрома, другой за ним. Кстати, аэродром немцы собираются эвакуировать: грузят бочки с керосином, ящики со снарядами…
– Немедленно надо сообщить об этом в штаб! – воскликнул Шубин. – Может быть, наши еще успеют передать им «последний привет».
Теперь он сам сел за рацию и за несколько минут передал имеющуюся у разведчиков информацию. А спустя еще минут двадцать они услышали гул авиационных моторов, и над их головами пролетели «Илы» с красными звездами на крыльях. И почти тут же со стороны аэродрома раздались звуки рвущихся там бомб.
– Может, кто-то из фрицев и успел улететь, – прокомментировал Шубин происходящее. – А кто не улетел, тот уже вряд ли когда полетает…
Между тем звуки боя все приближались. Советские части атаковали вторую линию немецкой обороны, ту часть, где служил майор Шоммер, одолживший Шубину свою форму. Разведчики были готовы сами в любую минуту вступить в бой.
И эта возможность вскоре представилась. Зарычал танковый мотор, и разведчики увидели немецкий танк, который уезжал подальше от линии фронта. За танком спешили два десятка тыловиков.
Шубину не потребовалось отдавать команду. Гилялов со связкой гранат в руке бросился наперерез танку, а Шубин, Пак и Деревянко приготовились встретить пехотинцев. Брошенные Гиляловым гранаты разворотили танковую гусеницу, машина остановилась. В ту же минуту заговорили автоматы разведчиков. Немцы даже не пытались атаковать. Те, кто не был сразу убит, заметались в поисках укрытия и не находя его. Разведчики уничтожили и танкистов, пытавшихся покинуть свою машину. К тому моменту, когда между деревьями появились наступавшие бойцы 20-й армии, маленький бой возле густого ельника был уже закончен.
В цепи советских пехотинцев шел молоденький лейтенант. Он первым заметил небольшую группу разведчиков, только что уничтоживших немецкий танк.
– Ага, вот и наши! – воскликнул он. – Меня предупреждали, что тут могут быть наши разведчики. Кто капитан Шубин?
– Я, – ответил капитан.
– Здравия желаю! Я лейтенант Березин. А вы, я смотрю, ранены? Тогда давайте пусть ваши бойцы отведут вас в тыл. Госпиталь, правда, отстал… Но какой-нибудь фельдшер поблизости найдется.
– Не нужен мне фельдшер! – заявил Шубин. – Я вполне могу двигаться. И я должен участвовать в штурме Карманова, – ведь я знаю там каждую немецкую позицию. И мои бойцы тоже не хотят в тыл – они желают сражаться.
– Все верно, капитан, – заметил Деревянко. – Но ходишь ты пока неважно…
– Да, – согласился Шубин, – я бы согласился подъехать ближе к Карманову на каком-нибудь транспортном средстве…
Тут послышался рев мотора, и из-за деревьев показался наш «Т‐34».