Зов Дикой Охоты

Ночь, посмотревшая на него из глаз королевы, была нежной.

XXXIV

– Она поставила под сомнение твою правоту и святость, верховный жрец!

– Она бросила нам вызов при короле и людях!

– Она не верит нам, так значит, и король перестанет верить?

Жрецы были возмущены и испуганы, и лишь приближённые Сотара, знавшие всю правду, остались безмолвны. Старик усмехнулся:

– А что ещё ожидать от той, что очарована Фэйри? Королева поступила предсказуемо. Ну а король верит ей до тех пор, пока не увидит её истинное лицо.

С этими словами он подал знак четвёрке избранных и покинул центральное Святилище.

– Мне кажется, королева знает, что мы скрываем, – проговорил первый жрец, когда они оказались в зале тайных собраний. – Нитями этого знания пронизаны её слова, хоть она пока и не обвинила нас открыто.

– Если король узнает – он обезглавит культ Отца и поставит других на наше место, – с опаской заметил второй жрец, – а то и вовсе приговорит всех к изгнанию.

Сотар вскинул руку, прерывая тревожные перешёптывания своих приближённых.

– Король скован законом по рукам и ногам. Он никак не может навредить нам, если у него не будет доказательств, ярких, как свет Отцова Огня, и не будет тех, кто подтвердит его слова. К тому же мы – единственные в Кемране, кто проводит сквозь себя волшебство. Его собственные мечты, а не только боязнь навлечь на себя гнев народа, не позволят ему уничтожить нас.

– Сотар, но ты же знаешь, что мы не единственные, – мягко возразил третий жрец – Лаэдр.

Старик прищурился и посмотрел на своего давнего соратника. Сердце Лаэдра смягчалось, сдавало, сгибалось под грузом их общей вины. В нём уже не было прежней силы.

– Вот это меня и настораживает, братья, – вкрадчиво проговорил верховный жрец. – Старуха Морна по-прежнему скрывается где-то в заповедном лесу, в своём оплетённом чарами логове. Это она склонила ведьму из Валлы на свою сторону – я даже не сомневаюсь в этом. И хотя менестрель не обмолвился ни словом даже под пыткой, я знаю точно, что это он привёл королеву к Морне.

– Если Морна рассказала королеве о Древе – мы пропали, – обречённо проговорил первый жрец.

– Если самой королеве поверят, – с нажимом возразил Сотар. – Она насквозь пропитана смрадом волшебства Ши! Разве не видите вы – псы, вынюхивавшие след Блуждающих Теней столько лет? Она опасна для короля! Опасна для Кемрана!

– Для Кемрана или для тебя, Сотар? – тихо спросил Лаэдр. – Ты хочешь погубить её, потому что она связана с Блуждающими Тенями, или потому что она знает наш секрет? Всё это время мы шли по тонкой грани и, кажется, позволили себе забыть, чему служим на самом деле. Королева была права: свет не только освещает путь, он ещё и ослепляет, побуждает поверить в собственную непогрешимость. Так когда-то говорила и Морна, и за это ты возненавидел её.

– Позволь напомнить тебе, брат, что это бремя несу не я один. Не я один стоял рядом с королём Раддниром, когда он пронзал Древо. И если к тебе вдруг закралась нечестивая мысль предать меня – вспомни о том, что ты сам виноват не меньше моего. Когда-то все мы верили, что это было единственно правильным шагом.

В глазах жреца отразилась боль, смешанная с сожалением, и Сотар позволил себе сочувственную улыбку. Обернувшись к остальным, он сказал: