Удержать любой ценой,

— Стало лучше?

Она морщится, ее ресницы все еще влажные от слез.

— А что, ты единственный, кто может злиться и крушить все вокруг?

— Нет, но если ты вынудишь меня, я буду удерживать тебя, пока ты не успокоишься. Сколько угодно делай мне больно, но если ты хоть как-то навредишь себе, ты пожалеешь.

Валентина поднимает подбородок, и, когда смотрит мне в глаза, еще один стакан ударяется с грохотом о пол.

— Я не намерена вредить себе. Зачем мне идти на это, когда гораздо веселее причинять боль тебе... по крайней мере... когда ты, наконец, отпускаешь себя и позволяешь мне.

Ее колкости проникают в самую глубь, пуская кровь. Мне никогда не приходилось жалеть о моем влечении к боли, но это ощущается неправильным, когда она такая идеальная и прекрасная. Словно это не соответствует симфонии, которую создают наши тела. Необходимая мне боль – это неслаженная гармония, которой не место рядом с нашей.

Валентина вновь дергает рукой, но на этот раз я ловлю ее запястье и выкручиваю за спину, затем проделываю то же самое с другой рукой. Я сжимаю обе её руки одной своей, вжимая Валентину в стену и прижимая наши руки к ее спине.

— Что ты делаешь? — шепчет ангел, в её тоне больше не осталось и следа того яда, которым она плевалась последние несколько минут.

Я кладу другую руку на щеку Валентины и откидываю её голову, чтобы взглянуть в глаза.

— На что это похоже, ангел? Я сказал, что буду удерживать тебя.

— Если я наврежу себе, но я сказала тебе, что не планирую этого делать.

Я сжимаю руку на ее запястьях, пока она не начинает тяжело дышать, но это не из-за приступа боли. Вэл теплая, и ее щеки заливает румянец в тот момент, когда она встречается со мной взглядом.

— Даже не думай об этом.

Я уже твердый, но я не буду подталкивать её прямо сейчас, когда она может потом схватить меня за яйца.

— Мы вернемся в спальню, и ты увидишься с доктором. Он подтвердит, что ты в порядке, а затем я накормлю тебя и уложу в постель.

Валентина стискивает зубы.

— Я не ребенок, о котором нужно заботиться.

И, словно в попытке доказать свою точку зрения, Валентина подается бедрами вперед, несмотря на прозвучавшее предупреждение.

— Я никогда не утверждал обратного, ангел, но я твой муж, и забота о тебе – моя привилегия. Позволь мне это. Мужчины заботятся о своих беременных женах каждый день. Многие считают это очаровательным и милым. Почему ты так сильно сопротивляешься?