Ангел мрачнеет и дергает запястьями, чтобы испытать мою хватку.
— У большинства мужчин нет в штате врача, и они разрешают своим женам выходить из дома. Ты чересчур заботлив, и хотя чаще всего мне это нравится, сейчас мне хочется лишь навестить Роуз.
— Сначала доктор.
— После этого ты отведешь меня к её могиле, чтобы я смогла поговорить с ней?
Я издаю ничего не выражающий звук, а затем уступаю.
— Зависит от того, что скажет доктор о твоем состоянии.
Валентина закатывает глаза и издает тяжелый вздох. Когда она прекращает вырываться, я понимаю, что победил. Отпускаю ангела и аккуратно поворачиваю в сторону коридора, чтобы она случайно не наступила на разбитое стекло.
Мы заходим в комнату, и я посылаю короткое сообщение уборщикам о фойе, а после – доктору, чтобы он нашел нас в спальне.
Когда старик наконец появляется, он тяжело дышит.
— Сомневаюсь, что ее состояние изменилось за такое короткое время.
Мне нравится отношение этого старого ублюдка. Лишь поэтому я плачу ему неприлично хорошо, чтобы он работал только на меня.
— Я что, выгляжу так, будто меня это волнует? ― Взмахиваю в ее сторону. — В любом случае осмотри её. Я хочу убедиться, что с моей женой все в порядке.
Доктор опускается на кровать рядом с Валентиной и измеряет ее пульс, пока я наблюдаю, ненавидя каждую секунду, когда его рука остается на ее коже.
— Не сказать на проверку, но по внешнему виду и жизненным показателям, кажется, она в полном порядке. В том же состоянии, что и ранее.
Указываю на Валентину.
— Да, отлично, но она продолжает предъявлять требования и кричать на меня.
Валентина втягивает воздух.
— Прошу прощения? Это никак не связано с ребенком.
Доктор обдумывает мои слова и смотрит на меня.
— Скорее всего, гормоны. Порой они заставляют женщин совершать странные поступки.